Цзинь Юн. Фантастический мир Цзянху
 

Статья написана в результате работы над переводом романа Цзинь Юна "Сяо ао цзянху" - "Смеющаяся гордость рек и озер".

Большие китайские книги у нас давно не переводились, а книги жанра современного рыцарского романа не переводились вообще.

Среди современных авторов, пишущих в жанре "Уся" выделяется Цзинь Юн (литературный псевдоним), родившийся в Гонконге.
Он классик этого жанра, его 15 книг имели рекордные тиражи в Азии, переводились на другие языки.
Его награды:
Орден Британской Империи, орден Почетного легиона, орден искусств и литературы.
Его книга 笑傲江湖 （"Фехтовальщик", "Улыбающийся гордый странник") я перевел, как "Смеющаяся гордость Рек и Озер" была экранизирована 11 раз!
Четыре фильма и семь сериалов, последний из 56 серий!
В настоящий момент переведена приблизительно четверть этого романа.
Я выкладываю на прозе новые главы по мере перевода. К сожалению, это не до конца отредактированный текст, есть проблемы со знаками препинания, в частности, очень сбивает с толку, что в китайской грамматике точка в конце прямой речи внутри кавычек; есть, вероятно, опечатки.
Если читателей заинтересует, можно посмотреть здесь:
http://proza.ru/avtor/alexeykuzmin&book=4#4



Что такое цзянху?
Слово «цзянху» состоит из двух иероглифов – «реки» и «озера», однако цзянху на самом деле не имеет никакого отношения к географическим рекам и озерам, и не обозначает никакого конкретного места, но указывает на свободные странствия в неопределенном направлении. Изначально этот термин означал пристанище бежавших от суеты дворцовой жизни изгнанников. В древнейших сочинениях термин «цзянху» интерпретировался, как странствия вдали от двора, и придворной жизни, бродячий стиль жизни, и идеология ухода из суетного мира.
В литературе впервые этот термин появляется в книге «Чжуан цзы», причем дословный смысл этого термина – «скитаться по озерам и рекам», в переносном значении – уйти из-под контроля чиновников.
В похожем смысле цзянху упоминаются в труде историка Сыма Цяня «Исторические записки, глава жизнеописание Хуо Чжи»: «Имел множество лодок, чтобы странствовать по рекам и озерам».
Фань Чжун-ян в своем сочинении «Записки о Юэянской башне» размышляет: «Находясь в высокой дворцовой башне, следует беспокоиться о своем народе; находясь вдали, среди рек и озер, следует беспокоиться о своем государе».
Ли Шан-инь в своей книге «Без сюжета» размышляет: «Хочется состариться среди рек и озер, на маленькой лодке вернуться к Небу и Земле».
В сочинениях династии Тан, цзянху также обозначало субкультуру отшельников, ушедших от придворной жизни.
Во времена династий Сун и Юань, цзянху превратились в арену состязания в воинских искусствах. В романе времен конца династии Юань и становления династии Мин «Речные заводи» «Шуэйху чжуань»;цзянху трактуется как место противостояния «черного пути» «хэйдао» и странствующих рыцарей "лю ся". В дальнейшем эта концепция была развита в более современное представление, особенно популярное в современных рыцарских романах, что цзянху – это "улинь", "сообщество воинов" – странствующие рыцари и их окружение.


Цзинь Юн в своем романе "Смеющаяся гордость рек и озер" выводит цзянху за пределы этого мира, конструирует фантастическую страну, где есть порох, картофель и кукуруза, но нет ружей и машин, где меч, яд, и магия соперничают за власть, где справедливость борется с подлостью, а любовь и благородство имеют шанс победить.

Созданная Цзинь Юном китайская фэнтезийная вселенная имеет четкую структуру. Она подчиняется основным законам древней китайской философии и символики. Осью этой вселенной являются две основные силы, подобные силам инь-ян - это буддийский Шаолинь и даосский Удан. Это и монастыри, и школы боевых искусств, и центры силы,обеспечивающие равновесие в этой вселенной. Чем больше сила, тем более осторожным должно быть ее действие, поэтому наиболее сильные мастера и кланы стремятся свести к минимуму свое вмешательство в дела Поднебесной. В идеале, лучшей ситуацией является такая, при которой обыватели вообще не подозревают, что монастырские обители как-то связаны с делами Поднебесной, и не подозревают об их истинном влиянии.
Вторым структурным уровнем мира цзянху является система пяти священных гор китайского даосизма. Это реальные горы и реально существующие по наши дни монастыри, но в романе это прежде всего, кланы меча. Эти горы ориентированны в пространстве, они расположены на севере, юге, востоке, западе, и в центре Китая. В мире, созданном Цзинь Юном, на этих горах существуют: Даосский монастырь Тайшань, Буддийский монастырь Суншань, конфуцианская школа горы Хуашань, женская буддийская обитель северная Хэншань, и школа меча и музыки южная Хэншань. Эти кланы более активны, они соперничают за главенство в альянсе пяти твердынь, в соответствии с концепцией "пяти элементов", никакой элемент не главенствует постоянно.
Помимо пяти твердынь, в цзянху существуют менее значительные, но все же могущественные кланы, типа горы Эмей или Цинчэн, тоже имеющие реальные прототипы, поныне почитаемые в Китае.
На следующем уровне существуют знаменитые школы кулачного боя и фехтования различными видами оружия; одиночные мастера боевого искусства; охранные бюро; корпорации торговцев, нищих, рыбаков, различных профессиональных кланов. Также существуют "молодцы белого и черного путей" - странствующие герои и разбойники.
Это живой, динамичный мир, в котором грубая сила и несправедливость ограничены строгими моральными нормами, за соблюдением которых, в идеале, и следят кланы альянса пяти твердынь, да и любая школа, претендующая на уважение в мире цзянху.
В противовес альянсу сил добра, существует демоническое учение "Солнца и Луны", также структурирующее все кланы бродяг, преступников, некоторых "молодцов черного пути". Истинные школы борются с демоническим культом, но, как нам вскоре придется убедиться, и среди школ истинного пути есть люди, творящие зло, и среди сторонников демонического культа есть люди, способные на добро, и это тоже всего лишь борьба двух полюсов, а Добро и Истина находятся где-то посередине, как ускользающее Дао.

Творческий язык Цзинь Юна.
Российскому читателю повезло, что книги Цзинь Юна не переводились до эпохи интернета. Дело в том, что его язык можно соотнести с языком героев романа "сон в красном тереме", где главным было - соответствие литературным канонам и "неизбитость". Язык Цзинь Юна стилизован под высокую классику, в большом количестве используются чхэнъюй - короткие метафоры-поговорки, кроме того, зачастую заимствуется только половина - всего два иероглифа, иногда четыре иероглифа меняются местами, и только специалист может догадаться, на что указывает замаскированная цитата. Кроме того, Цзинь Юн сам создает собственные авторские метафоры, не встречающиеся у других авторов. В результате некоторые места текста не вполне понятны многим современным китайским читателям, и они просят разъяснений на форумах у знатоков литературы. Иногда такой литературный ребус кроется в одном-двух абзацах, иногда в одном предложении может быть два таких ребуса.
Такое сочетание высокого классического стиля и авторского мастерства уйти от шаблона придает тексту Цзинь Юна особую ауру. Читать, переводить, разгадывать, понимать - настоящее наслаждение.
Автор также использует малоизвестные современным читателям подробности описания быта аристократии, купечества, буддийских и даосских монахов, охранников и осужденных, особенности их сленга, иногда редкие поговорки, известные только в нескольких провинциях, в настоящее время уже вышедшие из употребления. Чтобы понять эти обороты речи, переводить приходится не только текст романа, но тексты литературных статей, комментарии и ответы китайских знатоков.

Моральные, рыцарские и романтические принципы.
Рыцарский роман подразумевает торжество рыцарских моральных ценностей.
Это не значит, что в романе все ходят в перчаточках, по посыпанными розовыми лепестками песчаным дорожкам.
Отнюдь. Но алмаз или яшма, упав в грязь, этой грязью не пропитываются, грязь к ним не пристает, они ее не впитывают.
Так и благородный человек может попасть из дворца в положение бродячего нищего, монахиня может оказаться на территории двора куртизанок, герой - пить за одним столом с подонком.
Добро не всегда побеждает зло, но благородство и внутренняя чистота не исчезают, как драгоценный камень не растворяется в грязи.

Немного о пунктуации и прямой речи.
 

Разговоры героев в романе передаются при помощи прямой речи.

Тут тоже есть свои особенности. Немного путает то, что в китайской пунктуации все знаки конца предложения, включая точку, ставятся внутри кавычек.
Стилистически прямая речь вводится иероглифами "сказал", рек", некоторыми стандартными комбинациями, и оборотами "вздохнув, сказал", засмеявшись, сказал". Но количество этих вариантов довольно ограничено, и при переводе на русский возникает некая монотонность "он сказал, она сказала". Однако переделать всю речь в диалоги ... - переводчик пока не видит такой возможности и необходимости.
В виде прямой речи передаются и мысли героев. Фактически их мысли представлены в виде внутреннего монолога с таким же небольшим количеством вводных иероглифов: "смекнул", "в сердце подумал", "в сердце произнес", "втайне произнес".
Если внутри прямой речи есть кавычки, используются одинарные кавычки. Кстати, запятых тоже два вида - обычная, и удлиненная.

Вот для примера прямая речь из 10-й главы "Приглашение в гости":
(прошу прощения за технические ошибки кодирования знаков, некоторые иероглифы отображаются какими-то кракозябрами)

令狐冲大吃一惊，回过头来，见山洞� �站着一个白须青袍老者，神气抑郁，� ��如金纸。
Лин-ху Чун вздрогнул от испуга, повернул голову, и увидел в проеме пещеры седого старика в зеленом халате, с мрачным выражением лица, лицом цвета золотой бумаги.
令狐冲心道：“这老先生莫非便是那� �的蒙面青袍人？他是从哪里来的？怎� ��站在我身后，我竟没半点知觉？”心 下惊疑不定，只听田伯光颤声道：“� �……你便是风老先生？”那老者叹了� ��气，说道：“难得世上居然还有人知 道风某的名字。”令狐冲心念电转：� �本派中还有一位前辈，我可从来没听� ��父、师娘说过，倘若他是顺着田伯光 之言随口冒充，我如上前参拜，岂不� �天下好汉耻笑？再说，事情哪里真有� ��么巧法？田伯光提到风清扬，便真有 一个风清扬出来。”那老者摇头叹道� �“令狐冲你这小子，实在也太不成器� ��我来教你。你先使一招‘白虹贯日’ ，跟着便使‘有凤来仪’，再使一招� �金雁横空’，接下来使‘截剑式’…� ��”一口气滔滔不绝的说了三十招招式 。
Лин-ху Чун помыслил: «Этот старый господин, не иначе, тот самый, в зеленом халате, который появлялся тут с закрытым лицом? Откуда он взялся? Как он встал за моей спиной, что я совершенно не почувствовал?» Он не успел опомниться, как Тянь Бо-гуан дрожащим голосом произнес: «Ты… Ты как раз и есть старый господин Фэн?» Тот старик испустил вздох, сказав: «Неужели в этом мире еще есть люди, которые помнят некоего Фэна». Лин-ху Чун быстро подумал: «В нашем клане остался еще один мастер старшего поколения, отчего же я не слышал об этом от шифу и шинян, а вдруг он притворяется, подыгрывая Тянь Бо-гуану, я ему поклонюсь, как предшественнику, разве не стану посмешищем в мире боевых искусств? К тому же, разве могут случиться такие совпадения? Тянь Бо-гуан упомянул о Фэн Цин-яне, и – вот он тут». Тут старик покачал головой и вздохнул: «Малец Лин-ху Чун, ты так и не научился владеть оружием! Я тебя поучу. Ты выполни сначала прием «Белая радуга пронзает солнце», за ним «Справедливый феникс», потом сразу «Золотой гусь пересекает небо», потом «Рассекающий меч»…» за один раз непрерывно упомянул тридцать приемов подряд.

Еще немного пояснений:
"Шифу" - "отец-наставник", "шинян" - "матушка-наставница", его супруга. Переводчик использует и такую транслитерацию, и буквальный перевод, но китайские слова гораздо компактнее, а дословный перевод очень утяжеляет речь.

Следующий момент - прямая речь внутри другой прямой речи. Некоторые события Цзинь Юн описывает не в прямом показе, а передает со слов очевидца. Тут он использует такой драматический прием, как показ эмоций слушателей. то есть, к эмоции экшена добавляются эмоции людей, которые сочувствуют главному герою, или наооборот - негодуют.
Вот для примера, рассказ монашки, которую герой спас от разбойника. Юная девица не вполне понимает, что ей реально угрожало, и что означали слова мужчин, и это добавляет пикантности в ситуацию.

В китайском оригинале применяются одинарные и двойные кавычки, а переводчик использовал пунктуацию диалога внутри прямой речи, тут есть определенные сомнения, и если знатоки выскажут свое мнение на эту тему, оно будет принято с благодарностью.

(также в этом отрывке встречается транслитерация "сюн" - уважительное "старший брат", "дагэ" - "большой старший брат", "хэшан" - буддийский монах. Иногда используется и буквальный перевод, чтобы читатель не путался в терминах, но и ощущал себя в поле действия китайского языка)

Вот пример из 4-й главы, фрагмент прямой речи монахини И Линь:

刘正风笑道：“师太怎地没来由生这� �？令狐师侄为了要救令高足，这才跟� ��伯光这般胡说八道，花言巧语，你怎 地信以为真了？”定逸一怔，道：“� �说他是 为了救仪琳？”刘正风道：“我是这� �猜想。仪琳师侄，你说是不是？”仪� ��低头道：“令狐大哥是好人，就是… …就是说话太过粗俗无礼。师父生气� �我不敢往下 说了！”定逸喝道：“你说出来！一� �不漏的说出来。我要知道他到底安的� ��好心，还是歹意。这家伙倘若是个无 赖汉子，便算死了，我也要跟岳老儿� �帐。”仪琳 嗫嚅了几句，不敢往下说。定逸道：� �说啊，不许为他忌讳，是好是歹，难� ��咱们还分辨不出？”仪琳道：“是！ 令狐大哥又道：‘田兄，咱们学武之� �，一生都在 刀尖上讨生活，虽然武艺高强的占便� �，但归根结底，终究是在碰运气，你� ��是不是？遇到武功差不多的对手，生 死存亡，便讲运道了。别说这小尼姑� �得小鸡也似 的，提起来没三两重，就算真是天仙� �凡，我令狐冲正眼也不瞧她。一个人� ��竟性命要紧，重色轻友固然不对，重 色轻生，那更是大傻瓜一个。这小尼� �啊，万万碰 她不得。’“田伯光笑道：‘令狐兄� �我只道你是个天不怕、地不怕的好汉� ��，怎么一提到尼姑，便偏有这许多忌 讳？’令狐大哥道：‘嘿，我一生见� �尼姑之后， 倒的霉实在太多，可不由得我不信。� �想，昨天晚上我还是好端端的，连这� ��尼姑的面也没见到，只不过听到了她 说话的声音，就给你在身上砍了三刀� �险些儿丧了 性命。这不算倒霉，甚么才是倒霉？� �田伯光哈哈大笑，道：‘这倒说得是� ��’
Лю Чжэн-фэн, смеясь, сказал: «Госпожа, как можно так гневаться? Племянник-наставник Лин-ху Чун, только для того, чтобы спасти вашу высокую последовательницу, наговорил эту чепуху Тянь Бо-гуану, зубы ему заговаривал, ну как вы можете это в прямом смысле воспринимать (верить напрямую).
Дин И была потрясена: « Ты говоришь, что он говорил это, чтобы спасти И Линь?».
Лю Чжэн-фэн ответил: «Я так догадываюсь. Племянница-наставница И Линь, ты скажи, так или нет?».
И Линь сказала, опустив голову: «Большой старший брат Лин-ху – хороший человек, поэтому... поэтому и говорил такие слишком грубые и невежливые слова. Шифу сердится, я не осмеливаюсь дальше говорить!».
Дин И вскричала: «А ну говори! И единого иероглифа, не пропуская, говори. Я хочу понять, он, в конце концов, доброе сердце, или злодей. Если этот парень окажется негодяем, даже если он и уже мертв, я все равно за него рассчитаюсь со стариной Юэ, его наставником».
И Линь промямлила несколько фраз, так и не решившись говорить дальше.
Дин И сказала: «Ну говори, это необходимо, добро это или зло, нам очень трудно понять, как разобраться-то?» И Линь ответила: «Слушаюсь! Лин-ху дагэ снова сказал:
- Старший брат Тянь, мы люди, изучающие воинские искусства, весь свой век выпрашиваем себе жизнь на кончике сабли, хотя высоко-мощное боевое искусство имеет преимущество, но в конечном итоге, все-таки все решает судьба, ты скажи, так или нет? Встретившись с соперником, чей уровень боевого искусства приблизительно равен, жизнь или смерть, выживание или гибель, все это решит судьба. Не говоря уж о том, что эта маленькая монашка худа, как цыпленок, поднять - так нет и трех лянов веса, ну просто небесная фея к нам на землю спустилась, я, Лин-ху Чун, на нее и смотреть не собираюсь. Если человек все-таки крепко привязан к жизни, то «наслаждайся красоткой, забудь о друге» - конечно не правильно, но «наслаждайся красоткой, забудь о жизни», - такой человек тем более круглый дурак. Эта маленькая монашка – никогда бы мне с ней не сталкиваться.
Тянь Бо-гуан рассмеялся:
- Старший брат Лин-ху, я ведь знаю, что ты «неба не боишься, земли не страшишься», отличный китайский парень, отчего же, едва дело касается монашки, как назло, появляется так много запретов?
Лин-ху дагэ сказал:
- Эх, после того, как я встретил монашку, пошло сплошное невезение, невольно можно подумать, что я недостоин доверия. Ты подумай, вчера вечером я был еще в полном порядке, пока не столкнулся с этой маленькой монашкой. Но, едва услыхал ее голос, и сразу от тебя получил три сабельных раны, едва жизнь свою не потерял. Если это не считать невезением, то что такое невезение?
Тянь Бо-гуан расхохотался:
- Это ты верно сказал.

　　“令狐大哥道：‘田兄，我不跟� �姑说话，咱们男子汉大丈夫，喝酒便� ��个痛快，你叫这小尼姑滚蛋罢！我良 言劝你，你只消碰她一碰，你就交上� �华盖运，以 后在江湖上到处都碰钉子，除非你自� �出家去做和尚，这“天下三毒”，你� ��么不远而避之？’“田伯光问道：‘ 甚么是“天下三毒”？’令狐大哥脸� �现出诧异之 色，说道：‘田兄多在江湖上行走，� �识广博，怎么连天下三毒都不知道？� ��言道得好：“尼姑砒霜金线蛇，有胆 无胆莫碰他！”这尼姑是一毒，砒霜� �是一毒，金 线蛇又是一毒。天下三毒之中，又以� �姑居首。咱们五岳剑派中的男弟子们� ��那是常常挂在口上说的。’”

Большой старший брат Лин-ху сказал:
- Тянь сюн , я не буду с этой монашкой разговаривать, мы с тобой настоящие китайские парни, великие мужи, давай вволю напьемся, ты вели этой маленькой монашке яйцом отсюда укатываться! Я добрым словом тебе советую, ты просто исключи возможность с ней встречаться, ты этим знакомством губишь свою удачу, потом среди рек и озер во всем будут тебе препятствия, только если сам «уйдя из семьи» станешь хэшаном , этих «трех ядов Поднебесной», как еще тебе избежать?
Тянь Бо-гуан спросил:
- А что это такое, «три яда Поднебесной»?
Лин-ху дагэ от изумления даже в лице изменился, говорит:
- Тянь сюн так много ходил среди рек и озер, столько всего повидал, как же ты не знаешь о «трех ядах Поднебесной»? Недаром говорят: «Монахиня, белый мышьяк, золотая змейка – труслив ты или смел, а к ним не прикасайся!». Эта монахиня является ядом, и мышьяк тоже яд, и золотая змейка тоже ядовита. Но среди «трех ядов Поднебесной» первенство принадлежит монахине. Мы, мужчины – ученики школ меча пяти твердынь, часто это повторяем».

定逸大怒，伸手在茶几上重重一拍，� �口骂道：“放他娘的狗臭……”到得� ��后关头，这个“屁”字终于忍住了不 说。劳德诺吃过她的苦头，本来就远� �的避在 一旁，见她满脸胀得通红，又退开一� �。刘正风叹道：“令狐师侄虽是一番� ��意，但如此信口开河，也未免过分了 些。不过话又得说回来，跟田伯光这� �大恶徒打交 道，若非说得像煞有介事，可也真不� �骗得他相信。”仪琳问道：“刘师叔� ��你说那些言语，都是令狐大哥故意捏 造出来骗那姓田的？”
Дин И пришла в великий гнев, подняв руку, со страшной силой хлопнула по чайному столику, и, «разрывая рот» начала ругаться: «Да оторвать его мать, мерзкая собачья...» и только тут напоследок сдержалась, утерпела, не стала иероглиф «задница» выговаривать. Лао Дэ-нуо, уже порядком пострадавший от нее, заранее отошел подальше в сторонку, но сейчас, увидев, что ее лицо целиком покрылось пунцовой краской, еще на шаг отступил. Лю Чжэн-фэн восхищенно вздохнув, сказал: «Племянник-наставник Лин-ху, хотя и имел хорошие намерения, но в этот раз болтал что попало, не удержался, и наговорил лишнего. Но с другой стороны, имея дело с таким последователем зла, как Тянь Бо-гуан, если не говорить таким образом, то нелегко обманом завоевать его доверие».
И Линь спросила: «Дядюшка-наставник Лю, ты говоришь, что большой брат Лин-ху все эти слова нарочно выдумал, чтобы обмануть этого Тянь Бо-гуана?»

你去操 - все, что я могу сказать в ответ...

потому как последний пример китайских иероглифов - даже меня - ЗНАТОКА китайских иероглифов поверг в недоумение...

по-моему ты не очень-то хорошо умеешь сидеть на стуле, а не то, что интерпретировать китайские иероглифы умеешь...

Посмотри, 15 челоовек в это время суток интересуются значениями китайских иероглифов, но только не ты, презреннейший из знатоков китайских иероглифов!!!"

Как ты можешь?!!! пережить этот конфуз!!! Немедленно 切腹 и н каких вопросов !!!

.блин

Lettte, не смешите меня!))))) Изо всех сил стараюсь сохранить серьёзную мину лица! А потому, что время такое, не до хиханек и хаханек. Надо быть суровыми и многозначительными. И брови хмурить. Вот.

Зачем быть суровыми и многозначительными? нэнада, это место как-раз то, где надо быть загадочными и ветренными !
А лицам мужеского полу - ироничными, чуть-чуть.

Ругательства в романе Цзинь Юна
 

Ругательства.

Сразу нужно сказать, что роман перенасыщен изысканно-вежливыми оборотами, но ругательства в нем, разумеется, тоже есть.
Стиль Цзиь Юна – стилизация под классику, и вы не найдете в тексте романа мата или интернет-сленга современности. Однако, некоторые типы ругательств все же встречаются.
Уподобление младшему. Для китайцев сказать «я твой отец», или дедушка – намек на связь с матерью, и уже само по себе это очень весомое оскорбление.
Уподобление животному. Тут обычно употребляются сравнения с собаками, черепахами, мышами.
Вдвойне обидно сравнение с щенком, молодым животным, черепахой или черепашьим сыном, и даже черепашьим яйцом.
Ругаются преимущественно отрицательные персонажи.
Особо стоит отметить ругань сычуаньцев, и их диалектное словечко «гэлаоцзы».
Ругательства с возвышением себя. В обычной вежливой речи культурным людям свойственно принижать свои способности, и хвалить собеседника. Поэтому такие эпитеты, как "мудрец", по отношению к себе, являются нарушением этикета, и тоже употребляются в категории, близкой к ругательствам.


林平之纵身而上，喝道：“专打狗崽� �的！”
Линь Пин-чжи выпрямился во весь рост и закричал: «Поколочу щенка!»

林平之忽道：“爹，四川人说话，是� �是总是叫别人‘龟儿子’，自称‘老� ��’？”林震南笑道：“四川粗人才这 么说话。普天下哪里没粗人？这些人� �里自然就不 干不净。你听听咱们局子里趟子手赌� �之时，说的话可还好听得了？你为甚� ��问这话？”
Линь Пин-чжи вдруг спросил: «Отец, сычуаньцы называют других людей «Гуй эрцзы» (черепаший сын) а себя при этом именуют «Лао Цзы?» (по звучанию совпадает с именем древнего философа, но на сычуаньском диалекте является частью ругательства «твою мать», «гэлаоцзы»). Линь Чжэнь-нань рассмеялся: «Сычуаньские грубияны так говорят! Да где в Поднебесной есть места без грубых людей? Это люди с несдержанным грязным ртом, разумеется. Ты небось, услыхал эти слова, когда наши охранники в азартные игры на деньги играли, что так хорошо расслышал? Но почему ты это спрашиваешь?»

只见王夫人站在厅口，左手抱着金刀� �右手指着天井，大声斥骂：“下三滥� �� 狗强盗，就只会偷偷摸摸的暗箭伤人� �倘若真是英雄好汉，就光明正大的到� ��威镖局来，咱们明刀明枪的决一死战 。这般鬼鬼祟祟的干这等鼠窃勾当，� �林中有谁瞧 得起你？”林震南低声道：“娘子，� �见了甚么动静？”一面将褚镖头的尸� ��放在地下。
Тут показалась госпожа Ван, вставшая при входе в зал. Левой рукой она держала «золотую саблю», а правой рукой указывала на центральное отверстие в крыше зала – «небесный колодец». Она громким голосом стала ругаться: «Эти, в три корзины ворующие, беспредельные собачьи грабители, только и могут, что тайком, украдкой разить парфянскими стрелами, если бы они были настоящими героями, при ярком свете прямо пришли бы в «Могущество Фуцзяни», сразились бы с нами насмерть честным оружием. Это же чертово мышиное воровство, кто тебя будет уважать в мире боевых искусств?». Линь Чжэнь-нань молвил тихим голосом: «Матушка, или не видишь, какая обстановка?», – и уложил на пол мертвое тело охранника Чу.


方人智笑道：“那容易！吃过饭后，� �三人手筋都挑断了，用绳子穿在他三� ��龟儿的琵琶骨 里，串做一串螃蟹，包你逃不了。”� �平之破口大骂：“有种的就赶快把老� ��三人杀了，想这些鬼门道害人，那是 下三滥的行径！”方人智笑嘻嘻的道� �“你这小杂 种再骂一句，我便去找些牛粪狗屎来� �塞在你嘴里。”这句话倒真有效，林� ��之虽气得几欲昏去，却登时闭口，再 也不敢骂一句了。

Фан Жэнь-чжи, смеясь, сказал: «Это просто! Как поедим, им троим на руках все сухожилия порвем, через ключицы протянем веревку, свяжем их вместе, как крабов, они от тебя уже не сбегут». Линь Пин-чжи стал разбитым ртом извергать проклятия: «Такие-сякие, побыстрее убейте нас троих к небесному владыке, хотят таким чертовым путем навредить людям, это уже совсем чересчур, никуда не идет!». Фан Жэнь-чжи, похихикав, сказал: «Ты малявка такая, ругнешься еще хоть раз, я схожу, поищу коровьего навоза, собачьего дерьма, да и заткну тебе в пасть». Эти слова возымели действие, хотя гнев Линь Пин-чжи несколько раз готов был прорваться, он держал уже рот закрытым, и не осмеливался и одного бранного слова сказать.

风清扬大喜，朗声道：“好，好！你� �这话，便不是假冒为善的伪君子。大� ��夫行事，爱怎样便怎样，行云流水， 任意所至，甚么武林规矩，门派教条� �全都是放他妈的狗臭屁！”
Фэн Цин-ян обрадовался, и согласно подхватил: «Правильно, хорошо! Ты сказал верно, не пытаясь лицемерно прикидываться добрячком и поддельным благородным человеком. На путях благородного мужа, он поступает так, как ему удобно, как он любит, как плывущие облака, как льющаяся вода, поступает в соответствии со своими замыслами, а правила воинского сообщества, поучения школ и фракций – все это – отодрать, мать его, вонючую собачью задницу!»

Происхождение термина "цзянху"
 

Термин «江湖» – «цзянху» не нашел достаточного отражения в отечественной литературе, но он имеет важнейшее значение для понимания морали китайских воинских искусств. Слово «цзянху» состоит из двух иероглифов – «реки» и «озера», однако цзянху на самом деле не имеет никакого отношения к географическим рекам и озерам, и не обозначает никакого конкретного места, но указывает на свободные странствия в неопределенном направлении, жизнь наподобие бродячих артистов и торговцев. В течении веков в китайской культуре происходило переосмысление этого термина, и в современной литературе этот термин приобрел более глубокое и расширенное значение.
Изначально этот термин означал пристанище бежавших от суеты дворцовой жизни изгнанников. В большом количестве произведений китайской литературы, особенно в рыцарских романах, цзянху трактуется как арена действия рыцарей и представителей тайных, зачастую преступных кланов.
В древнейших сочинениях термин «цзянху» интерпретировался, как странствия вдали от двора, и придворной жизни, бродячий стиль жизни, и идеология ухода из суетного мира.
В литературе впервые этот термин появляется в книге «Чжуан цзы» 《庄子》, причем дословный смысл этого термина – «скитаться по озерам и рекам» 河流和湖泊, в переносном значении – уйти из-под контроля чиновников“在（官方）控制之外 ”.
Чжуанцзы, глава первая, «Беззаботные странствия»《庄子•内篇•逍遥� ��第一》 содержит высказывания Чжуанцзы по поводу огромных тыкв-горлянок, которым не нашлось применения: их следовало связать, и на этом плоту пуститься в странствия по рекам и озерам.
В шестой и четырнадцатой главах Чжуанцзы говорит о том, что «рыбы, чей водоем засох, могут смачивать друг друг друга, взаимно помогая, но это не сравнится с тем, чтобы их отпустили в простор рек и озер». “泉涸，鱼相与处于陆，相呴以湿，� �濡以沫，不如相忘于江湖。”То есть, крестьяне могут взаимно помогать друг другу в общине, но это не сравнится с вольной жизнью вдали от удушающего контроля государства (сборщиков налогов).
В похожем смысле цзянху упоминаются в труде историка Сыма Цяня «Исторические записки, глава жизнеописание Хуо Чжи司马迁《史记•货殖列传》： «Имел множество лодок, чтобы странствовать по рекам и озерам»“乃乘舟浮于江湖。”
Фань Чжун-ян 范仲淹 в своем сочинении «Записки о Юэянской башне»《岳阳楼记》размышляет : «Находясь в высокой дворцовой башне, следует беспокоиться о своем народе; находясь вдали, среди рек и озер, следует беспокоиться о своем государе».“居庙堂之高，则忧其� ��；处江湖之远，则忧其君”
Ли Шан-инь в своей книге «Без сюжета» 李商隐《无题》размышляет: «Хочется состариться среди рек и озер, на маленькой лодке вернуться к Небу и Земле». “永忆江湖归白发，欲回天地入扁舟� �”
То есть, в древних текстах реки и озера упоминались как символ вольной, мирной и независимой жизни вдали от государственного надзора. Если амбициозный человек терпел неудачу на государственном поприще, он удалялся от столичных дел в «реки и озера», и вел жизнь вольного странника.
В сочинениях династии Тан цзянху также обозначало субкультуру отшельников, ушедших от придворной жизни.
Во времена династий Сун и Юань цзянху превратились в арену состязания в воинских искусствах. В романе времен конца династии Юань и становления династии Мин «Речные заводи» «Шуэйху чжуань»《水浒传》，цзянху трактуется как место противостояния «черного пути» “黑道” «хэйдао» и странствующих рыцарей “遊俠”. В дальнейшем эта концепция была развита в более современное представление, особенно популярное в современных рыцарских романах, что цзянху – это武林 улинь, сообщество воинов – странствующие рыцари武侠们 и их окружение. Например, так этот термин трактуется в романе «Смеющаяся гордость рек и озер»《笑傲江湖》。
«Черный путь» “黑道”также используется для обозначения тайных обществ – триад.
А рыцарство реальное и рыцарство литературное оказались так тесно переплетены и взаимосвязаны, что этот вопрос следует обсудить более подробно.

Китайское рыцарство
 

Герои романа Цзинь Юна следуют "рыцарскому пути". Для многих отечественных читателей существование в Китае рыцарства может быть открытием.

В России, да и на Западе, не все знают о том, что в Китае есть древние рыцарские традиции. Больше известны традиции японских самураев, а тем не менее, китайское рыцарство имеет очень древнюю историю. Древний иероглиф «рыцарь» обозначал большого человека, около которого прячутся два маленьких. Вот старый иероглиф: 俠, а современный выглядит вот так:侠.
Здесь я приведу материал из своей диссертации, которую защитил в прошлом году:
侠义 ся-и – «рыцарство», «рыцарская справедливость»; 侠义道 «ся-и-дао» – рыцарский кодекс, путь воина. Китайский рыцарский кодекс侠义道предполагает большую преданность правилам и нормам, морали, конфуцианской этике, чувству справедливости, личной независимости. В этом сильное отличие от самурайской преданности сюзерену.
Рыцарство существовало в Китае с древнейших времен. Можно сказать, что возвышение социальной группы элитных воинов происходило тогда, когда технологии боя требовали от воинов длительного периода обучения для овладения боевыми навыками. Когда воин мог быть подготовлен только в течении длительного времени – его ценность возрастала. Когда технологии нивелировали ценность индивидуальной подготовки – ценность воинов падала. Например, искусство стрельбы из лука требует многолетних тренировок. Поэтому искусные стрелки ценились в тот период, когда лук и стрелы были главным оружием. Это древнейшее время, период империи Шан-инь, эпоха Чжоу и период «Враждующих царств». В книге «Легенды и сказки Древнего Китая» повествуется о стрелке И, спасшем Поднебесную от катастрофы. Но, кроме легендарного стрелка из лука, история дает гораздо более убедительный материал.
Основатель династии Чжоу, правитель Вэнь-ван 文王 – дословно, «просвещенный князь», основал тайную школу, в которой лучшие юноши обучались стрельбе из лука и грамоте. Он вырастил военную и культурную элиту клана Чжоу, и его внук, У-ван 武王, дословно – «воинственный князь», вступил в бой с империей Шан-инь, и победил, имея преимущество в профессиональных стрелках из лука. Его победа послужила ключом к созданию империи Чжоу, знаменем которой стал дракон. Дракон – это коллективный тотем, в состав которого входят фрагменты из тотемов разных племен, объединенных в единую коалицию. Дракон символизировал союз племен, восставших против империи Шан-инь, и заложивший основу первого государства на территории Китая, в которое входили все обитавшие на этой территории племена. Так получилось, что у истоков этой цивилизации были правители, в имена которых входили иероглифы «вэнь» – «культура», и «у» – «воинский». Причем, «культура» шла впереди, а «воинственность» опиралась на «культуру». «Вэнь-у» 文武 «культура и военное дело» стало очень важным понятием для китайской цивилизации. У императора было два главных министра – гражданский и военный, у благородного человека ценился баланс силы и образованности.

Так что же представляет собой рыцарство, каким оно видится со страниц произведений писателей? Обратимся к литературным источникам:
Ма Ю-юань 马幼垣： в своей книге «Описание рыцарей на основе данных художественной литературы»〈话本小说里的侠〉[1], пишет:
«Рыцари – «ся кэ» 侠客，также известные как
«ся ши» (рыцари-бойцы)侠士,
«лю ся» (странствующие рыцари) 游侠,
«хао ся» (герои-рыцари) 豪侠，
также назывались просто «ся» 侠.
Это особый класс древнего китайского общества, они владели воинскими искусствами у-и 武艺, исповедовали чувство справедливости, «увидев несправедливость, бросались в бой» 抱打不平, проявляли щедрость. Рыцарство является одной из важнейших тем китайской литературы, в сознании людей они являются образцами героев «ин сюн» 英雄 и «хороших китайских парней» «хао хань» 好汉 (настоящих китайских героев). Типичный рыцарь постоянно тренируется в боевых искусствах习武, мастерски владеет ушу通晓武术. »[11].
Рыцари часто используют свои воинские навыки и природную силу, чтобы устранить несправедливость.
Стремление к справедливости путем силового решения вопроса, в обход формальностей чиновного общественного уклада, вызывало критику.
Представитель философской школы легистов Хань Фэй-цзы в своем трактате «Пять вредителей» 《五蠹》говорил о пяти категориях людей, угрожающих государству. Это:
“其学者”- «ученые» - имеются в виду конфуцианцы,
“其言谈者”- «болтуны» - имеются в виду юристы и представители «школы имен»,
“其带剑者”- «опоясанные мечом» - имеются в виду рыцари и представители учения моистов,
“其御患者”- «правящие колесницами» - имеется в виду знать,
“其商工之民”- «ведущие торговлю» - имеется в виду купечество, которое считалось ненадежным. так как не защищало земли, обладала преимущественно движимым имуществом, не зависело напрямую от правителя. Реально эти пять категорий подвергались нападкам легистов прежде всего из-за стремления легистов построить унитарное государство, целиком зависящее от монарха, и управляющееся жесткими законами. Однако, в конечном итоге, развитие государства в Китае пошло по пути, указанному конфуцианцами.
Хань Фэй-цзи, критикуя и конфуцианцев, и рыцарей, писал: «Конфуцианцы своими знаниями увеличивают путаницу в законах, рыцари своим воинским мастерством нарушают запреты»“ 儒以文亂法，俠以武犯禁。“ [12]
Ю Ин-ши余英时в своей книге «Рыцари в китайской культуре» 〈侠与中国文化〉[13]，пишет: «Рыцари отличались от остальных людей, изучающих боевые искусства тем, что следовали «Дао дэ» 道德 – «Пути» и «Добродетели», это была элита людей, тренирующихся в воинских искусствах». Путь и добродетель – это ключевые понятия китайской философии. Они присутствуют и в философии Конфуция, и в философии последователей даосизма.
Лю Жуо-ю в книге «Рыцарство в Китайском государстве» 刘若愚：《中国之侠》[14] приводит характеристику моральных принципов рыцарей древнего периода. Отметим, что данные характеристики в настоящее время зачастую являются пословицами и поговорками, активно используются в литературе.
Отличительными чертами характера рыцарей были следующие:
- характер чистый и светлый性鲜明
- волевые качества сильные意志坚强
- соблюдают данное слово, верны своему слову坚守信念
- беспристрастно относятся к людям, руководствуются общественной справедливостью为人公正
- отстаивают общественную справедливость伸张正义
- обладают чувством справедливости具有正义感
- встретив в пути несправедливость, выхватив саблю, спешат на помощь路见不平，拔刀相助
- щедрость, легкое отношение к богатству 慷慨轻财
- спасают попавших в беду 救急扶危
- с радостью помогают людям乐于助人
- бескорыстно помогают другим无私利他
- рискуя собой и своим имуществом, спасают людей 不惜舍己救人
- известны своей верностью忠于知己
- храбрые и сильные勇敢坚强
- честные и достойные доверия诚实可信
- не вникают в писаные законы无视法纪
- часто прибегают к силе, используют воинские навыки常诉诸武力
- иногда любят подраться просто ради удовольствия有时好勇斗狠
- нарушают общественный порядок破坏社会秩序
- готовы пожертвовать собой ради принципов и справедливости为了原则和道义� ��惜牺牲
- не боятся смерти (есть ценности важнее, чем жизнь) 视死如归
- берегут свою репутацию爱惜名誉
- если получают оскорбление, приносят клятву отомстить如受冒犯，誓必报复
- иногда легкомысленно относятся к проблемам有时做事轻率
- характер надменный生性傲慢
- разгульная жизнь без ограничений放荡不羁
- не принимают ограничений不受约束
- отказываются покоряться другим людям不肯屈居人下
- сочувствуют повстанцам (потокают мятежникам) 反叛放纵
- являются индивидуалистами个人主义
- не зависят от общества (не встроены в социальную структуру) 不顾社会整体

Такие черты характера китайских рыцарей как благородство и храбрость高尚勇敢, борьба с несправедливостью抱打不平, удовольствие от помощи людям乐于助人 и забота о репутации 爱惜名誉, роднят китайских рыцарей с рыцарями Западной Европы.[15]
Рыцари Китая, в отличие от рыцарей Западной Европы, не представляли собой определенной социальной прослойки, не имели четкого места в общественной иерархии. [16]
По некоторым данным, их социальный статус можно сравнить с японскими ронинами – самураями, не имеющими постоянного хозяина. [17]
Их происхождение было весьма различно. Лю Жуо-ю в книге «Рыцарство в Китайском государстве» 刘若愚：《中国之侠》отмечает следующие профессии, из которых выходили знаменитые рыцари древнего периода:
- чиновники 官员
- генералы 将领
- торговцы 商人
- крестьяне 农夫
- врачи 医生
- поэты 诗人
- мясники 屠夫(например, герой Троецарствия Чжан Фэй)
- не имеющие вообще никакой профессии 无业等等[18]
Во времена династии Цин некоторые рыцари перешли в новые социальные слои, такие как мастера охранного дела 镖师 или учителя кулачного искусства拳师. Например, ставший знаменитым Ван Ву большая сабля大刀王五, （1844－1900）основатель знаменитого и успешного охранного бюро, погибший во время Боксерского восстания; или Хо Юань-цзя霍元甲(1869—1910), положивший начало преподаванию ушу, как общедоступному искусству, основатель атлетического училища «Цзинъу». [19]
Согласно легендам, некоторые рыцари специально становились разбойниками наподобие Робин Гуда, их можно отнести к категории рыцарей-разбойников «ся дао» 侠盗. [20]
Японский ученый Masubuchi Tatsuo 增渊龙夫 считает, что по происхождению большинство рыцарей относятся к северным районам Китая, граничащим с территориями кочевников, в чьей среде были распространены обычаи странствующих героев, имеющих сходство с рыцарскими. [21] ：〈汉代民间秩序的构成和任侠习俗� �，，页532-534、547。
Появление рыцарей в период «Воюющих царств» было ответом на случаи притеснения слабых, и для поддержания порядка. [22]
В это время Поднебесная была разделена, рыцари отправлялись в дальние государства, объезжали множество государств, поэтому их называли «лю ся» 游侠«странствующие рыцари». [23]
Богатые феодалы давали приют множеству гостей, среди которых были и рыцари. Например, Синьлинский царь 信陵君, Вэй У-цзи 魏无忌 содержали при своем дворе множество странствующих рыцарей. [24]
В ранний период рыцарские кланы имели весьма большую силу, некоторые рыцари имели множество пособников, и последователей из родственников. Это были кланы, связанные высоким взаимным доверием, верностью, имели множество людей и обладали огромным влиянием. [25] Например, такими кланами являлись семейство Чжу朱家, клан Цзю 剧孟 эпохи Западная Хань. Главарей таких кланов именовали «хао ся» 豪侠 «герои-рыцари». [26]
Ханьский император Гаоцзу 汉高祖 (Лю Бан, основатель династии Хань) происходил из странствующих рыцарей游侠, пользовался необычайным уважением, как рыцарь侠客. [27]
В эпоху становления династии Западная Хань, двор привлекал на службу рыцарей с их отрядами. Такими «героями-рыцарями» 豪侠 были Гуань Фу 灌夫 и Чэнь Цзунь陈遵, которые были пожалованы званиями Тайшоу 太守 (префектов) [28]
«Рыцари-герои», (которых в терминах нашего времени можно назвать руководителями незаконных вооруженных формирований, полевыми командирами), часто заводили связи с местными чиновниками, иногда становились их вооруженными приспешниками 爪牙 «чжао я» - «когти и зубы». [29]
Однако, начиная с династии Хань, такие могучие вооруженные формирования начали представлять угрозу для правящей династии, и спокойствия в государстве. «Рыцари-герои» претендовали на высшую власть, пытались захватить трон. [30]
Ханьский император У-ди 汉武帝 систематически казнил «рыцарей-героев», сделав это принципом. Так были казнены, например, Го Цзе郭解 и Ю Чжан萭章. [31]

Начиная с династии Восточная Хань, рыцари-герои, имеющие большую силу и влияние, множество последователей, становятся редкостью. [32]
Только во времена смут и восстаний 兵荒马乱的时代 «времена бродячих солдат и распущенных лошадей», находились герои, достигавшие большого могущества, собиравшие вокруг себя множество последователей. Таких героев смутных времен тоже принято называть «героями-рыцарями». Таков был род Лю во времена Троецарствия三国, кланы времен Восточная Цзинь东晋 и Северная Вэй北魏. [33]
Когда китайское общество укреплялось, «культура обретала вес, а воинское искусство теряло значение» 重文轻武, вооруженные отряды «героев-рыцарей» постепенно сходили на нет. [34]
Связи между рыцарями рассыпались и ослабевали [35]
Появлялось множество людей-одиночек, или не постоянные группы, не представляющие собой никакой силы на местах, в это время таких одиночек называли «цзянь кэ» 剑客 – «фехтовальщики», «мастера меча». Таковыми являлись Сю Цзюнь许俊 времен династии Тан唐代, и Лю Гуан-ву吕光午 времен династии Мин明代. [36]
Во времена маньчжурского владычества тайные общества приобрели большой вес и влияние, в их среде рыцарскому духу уделялось особенно важное значение.秘密会社特重「义气」， 也被视为有「侠」的精神。 [37]

Люди и кланы
 

Люди, изучающие искусство у одного наставника, составляют школу, или, дословно – «врата» 门 «мэнь». В одной школе могло быть от одного до нескольких сотен учеников. Мастер назывался «отец-наставник» «шифу» 师父. Ученики школы в самом общем значении именуются «дицзы» 弟子. Это слово состоит из иероглифов «младшие братья» и «сыновья».
Старший из учеников назывался «большой старший брат-наставник» – «дашигэ» 大师哥. В зависимости от старшинства, которое определялось либо по способностям, либо по времени «вхождения во врата учения», ученики делились на старших братьев наставников, и младших братьев-наставников, старших сестер-наставниц и младших сестер-наставниц.
У китайцев существуют отдельные иероглифы для обозначения старших и младших братьев и сестер. Старший брат «гэ» 哥 младший брат «ди» 第, старшая сестра «цзе» 姐, младшая сестра «мэй» 妹. Кроме того, используется иероглиф «сюн» 兄– древнее обозначение старшего брата, и иероглиф «цзы» 姊 – еще одно обозначение для старшей сестры.
Иероглиф «сюн» входит в очень важное сочетание «сюнди» 兄弟– «старшие и младшие братья», «побратимы». Так могут обращаться друг к другу не только члены школ ушу, но и побратимы по военной службе, перенесенным жизненным испытаниям. У китайцев есть и слово «друг» – «пэнъю» 朋友, и слово «товарищ» – «тончжи» 同志. Но «сюнди» знаменует промежуточное положение между просто дружбой и кровным родством, нечто вроде названных братьев.

Если школа не представляла собой монастырь с обетами безбрачия, то супруга учителя именовалась «шинян» – «матушкой-наставницей» 师娘, а их родные дети встраивались в систему «братьев и сестер» школы.
Очень большие школы, с большим количеством наставников и учеников, образовывали более крупные сообщества, известные как 派«пай» – «фракция». Также можно перевести этот термин, как «направление». Например, известно направление «Шаолинь пай» 少林派, от названия буддийского монастыря Шаолинь, «Удан пай» 武当派, от названия даосского монастыря Удан, и другие.
Если система боя преподавалась только в рамках одной семьи, и внешние ученики не принимались, то использовался термин «семья» – «цзя» 家. Наприме «Ли цзя» - «семья Ли», и так далее.
Структура школ с воссозданием в искусственно созданном коллективе семейных связей с вертикальным управлением – отец – дети, и горизонтальной поддержкой – братья и сестры, пришла из конфуцианства. Конфуций неоднократно подчеркивал, что идеальная схема общественного управления должна копировать структуру семьи. В случае со школами боевых искусств, такая схема оказалась лучшей из возможных. Характерно, что буддийские и даосские школы, существовавшие при монастырях, также сохраняли эту конфуцианскую структуру.
Буддийская и даосская философия отрицают необходимость семьи. Цель буддизма – вывести душу человека из круговорота перерождений, освободить его от страданий этого мира. В религиозном даосизме также есть течения, практикующие безбрачие, отказ от семьи. Даже монахи в этих религиях иносказательно именуются «люди, вышедшие из семьи», «покинувшие семью» «чу цзя жэнь» 出家人. Тем не менее, и в даосских, и в буддийских школах боевых искусств, в том числе и в знаменитом монастыре Шаолинь 少林寺, существует и отец-наставник «шифу», и братья «дицзы». Более того, в женских монашеских буддийских общинах, в том случае, если монашки практиковали боевое искусство, эта схема также присутствует.
В романе Цзин Юна 金庸 «Смеющаяся гордость рек и озер» 笑傲江湖, описан клан горы Хэншань – Хэншаньпай 恒山派. В этом клане, который является одновременно и женским буддийским монастырем, и одновременно, школой боевых искусств (фантастический женский аналог Шаолиня), все монахини изучают искусство владения мечом. Интересно, что главу школы ученицы также именуют «шифу» – «отец-наставник», хотя она тоже женщина. Сами ученицы обращаются друг к другу как старшие сестры-наставницы шицзе 师姐, или шицы 师姊, а также младшие сестры-наставницы - шимэй 师妹. Сторонние люди называют главу этого женского клана «госпожой-наставницей» «шитай» 师太.

Сообщество мастеров боевых искусств называется «улинь» 武林 – «лес воинов», и здесь мы находим интересную аналогию с академией Ханьлинь, которая связана с конфуцианством.

Человек мира боевых искусств – это «武林人» – «у линь жэнь». Первые два иероглифа обозначают дословно «лес воинов» – то есть – сообщество людей, практикующих боевые искусства, иероглиф «жэнь» – «человек».
Кроме того, есть «战士» «чжаньши» – бойцы. Иероглиф «чжань» обозначает «война». Анализ составных частей этого иероглифа показывает, что он состоит из двух частей. Слева – «занимать территорию, оккупировать», справа – «алебарда, оружие». То есть, это символ войны, как вооруженного захвата территории. Иероглиф «ши» обозначает «воин, специалист».
官兵 гуаньбин - офицеры и солдаты,
兵士 бинши - солдаты и сержанты. 士 «ши» – это «воин», «сержант», «специалист», 兵 «бин» – «солдат»,
骑士 «циши» – «рыцарь», больше в плане сословия воинов-наездников.
侠 «ся» – «рыцарь», больше в плане совокупности боевых качеств и черт характера. Человек в возрасте, обладающий авторитетом, и проявивший свои рыцарские качества неоднократно, именуется «Великий рыцарь» «дася» 大侠, молодой человек из мира боевых искусств, пусть и не вошедший в полную силу, но проявивший рыцарские черты характера, именуется «молодой рыцарь» - «шаося» 少侠.

Также есть термины 英雄 «инсюн» – «герой»，好汉 «хаохань» – «хороший китайский парень», «надежный, испытанный человек»，
Аналог самураев у китайцев – «兵家» «бинцзя» – «солдатская семья» – они с готовностью умирают за еду, которой их кормит господин. Они должны быть верными, но при этом они не владеют землей, кормятся только из жалования, и не наследуют титулов. Китайские солдаты были разменной монетой в руках полководцев. Китайская поговорка гласит: 养兵千日，用在一朝 «Солдат тренируют тысячу дней, чтобы использовать за одно утро». В тридцать шестой главе «Троецарствия» приводится фраза одного из военачальников, впоследствии ставшая поговоркой: 食君之禄，忠君之事 «Государь кормит, от благородного человека требуется верность».

О названии романа
 

Почему у романа такое странное название? Оно дано по названию мелодии "Сяо ао цзян ху" - Смеющаяся гордость рек и озер.
Некоторые факты о ее реальном предшественнике - мелодии «Изгнанные из Гуанлина»:
Считается, что эту мелодию придумал Нэ Чжэн, один из пяти знаменитых убийц периода Враждующих царств. Он мстил за казненного отца правителю царства Хань. Чтобы отомстить, он с детства тренировал искусство меча. Первая попытка убийства (он устроился на работу каменщиком в бригаду, которая реставрировала дворец) была неудачной, ему пришлось бежать, изменить облик (натирал тело соком незрелого грецкого ореха - там много йода, кожа стала темнее), тон голоса (написано - "глотал уголь", не уточняется – просто уголь, или горящий) , и даже вытащить себе все зубы. Он укрылся на горе Тайшань, где за десять лет тяжелых упражнений достиг совершенства в игре на цине. Позже он вернулся в царство Хань, и был приглашен играть для правителя. В его цине был скрыт острый клинок. Он усыпил бдительность врагов своей музыкой, и убил правителя. Чтобы его семья не пострадала от преследований, он изрезал свое лицо, выколол себе глаза, а затем вспорол живот. Его тело повесили на рыночной площади, но никто не мог его опознать. За опознание обещали заплатить тысячу золотых монет. Его сестра тайно пришла, узнала его, и закричала, что она не может выбрать жизнь и спокойствие семьи ради того, чтобы славное имя Нэ Чжэна исчезло. Нэ Чжэн очнулся, три раза произнес «Небо!», и умер. Его могила сохранилась по сей день. Позднее его мелодия передавалась под названием «Нэ Чжэн убивает царя Хань», - это и была «Изгнанные из Гуанлина». Цзи Кан, живший во времена Троецарствия, мастерски исполнял эту мелодию.
Современная восстановленная версия древней мелодии:

https://www.youtube.com/watch?v=5FezLQbsPwQ

В романе древнюю мелодию обнаружили в кургане одного из министров древней династии. Изначально мелодия была для циня, но два друга переложили ее на дуэт циня и флейты, и сделали более жизнеутверждающей.

В одном из сериалов (их всего семь) сделали стилизованную мелодию со словами, я их перевел:


http://www.youtube.com/watch?v=iknGg9l4a7s
Рассмеемся в лицо невзгодам


Рассмеемся в лицо невзгодам
(Стихи песни из сериала Фехтовальщик 2000г.)
Художественный перевод Алексей Кузьмин.

Рассмеемся в лицо невзгодам,
Пусть волны бушуют меж нами,
Что было вчера, уж всего и не вспомнить,
Вверх и вниз несемся с волнами.

Смеются серые небеса, швыряя мир по волнам
Кто победит, кто проиграет – только небо об этом знает,
Бьются седые валы, нами они играют.
Когда наступит рассвет – разве кто угадает!

Смеются реки и горы, дождями клубится даль
Просторы так широки, и горизонт безбрежен.
Штормами и волнами бренная пыль смыта уже дочиста,
Но мир обычных людей полон любви и нежен.

Чистый ветер смеется, очистился горизонт,
Пройден тяжелый путь, годы промчались мимо.
Ты гордость пронес сквозь года, солнце греет теплом…
В почете жить одному – это невыносимо.

Седое небо смеется опять, поднялись снова валы,
Снова ветер и дождь, и волны играют нами,
Но вместе мы навсегда, и теперь рассмеемся мы.
Глупо, конечно, но гордость лишь крепче стала с годами.

Маленький человек - или Великий муж?
 

Читая Цзинь Юна:

Интересные наблюдения по поводу менталитета, самосознания.

Если в России допустимы выражения "я мелкая сошка", "я человек маленький", то для китайцев это жестокие оскорбления.
Китаец сравнивает себя с цзюньцзы, "сыном государя", называет "великим мужем", перед ним постоянно очень высокая планка.
Такое завышение планки, вероятно, способствовало выживанию в китайском социуме.
Я никогда не любил читать про "маленького человека", мне было скучно.
Теперь я понимаю, что это еще и не способствует успеху и выживанию.
У китайцев герои эпоса не канули в лету - их моральные нормы установлены, как нравственный ориентир.
Как их описал в свое время Конфуций - так они и остаются нравственным ориентиром. Кто не читал, почитайте афоризмы Конфуция о "Великом муже", "Благородном человеке".
А у нас между сегодняшним днем и эпосом влезла плеяда псевдо- и анти-героев в линялом пальто Акакия Акакиевича.
И этот разрыв продолжает заполняться идеями, культурными взглядами, моральными нормами, не способствующими успеху и выживанию.
Я не призываю искоренить этот пласт либеральной культуры, но тут есть над чем подумать...