|
НАСТОЯЩАЯ гражданская лирика
Во все времена труднее было говорить то, что есть на самом деле, а не то, что от тебя хотят услышать и что позволено. Маргинально-патриётическая среда еще не отошла от 9 мая, продолжая бубликовать в сети разную хрень, наподобие:
Кем бы мы стали, Если б не Сталин? И славят "вождя народов" изо всех своих дыр, напрягая хиленькие графоманские мускулишки. Жалко этих людей. Но к жалости этой примешивается и чувство брезгливости. Дело не в дате, а в том, что они даже не понимают: это единственный день в году, когда тем, кому положено быть никем, разрешают стать всем. Сверху. По указке. Как в старые "добрые" времена... И веселятся они. И меряются георгиевскими ленточками. И поют. И пишут графоманские стишки. И жрут по-черному, а в перерывах между стопками хрипят: - Ну, это... ик... Колян, давай... ик... за победу! - Давай, Сашок... Если бы не наши деды и отцы, если бы не Сталин... то... нас бы щас не было... ДА ЛУЧШЕ БЫ ВАС ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ БЫЛО! Вот потому хочется тут привести примеры настоящей гражданской лирики. Современной. ПАРАДНЫЙ МАРШ Чем кровавей родина, тем надрывней слава, Чем бездарней маршалы, тем пышней парад. Выползла из логова ржавая держава, Вызверилась бельмами крашеных наград. Плещутся над площадью тухлые знамена, Нищий ищет в ящике плесневелый хлеб, Ложью лупят рупоры: "Вспомним поименно!" Склеен-склепан с кляпами всенародный склеп. Лбы разбиты дО крови от земных поклонов, Мы такие грозные - знайте нашу прыть: Мы своих угрохали тридцать миллионов! Это достижение вам не перекрыть! Крики заскорузлые застревают в глотках, Тянет трупной сладостью с выжженных полей, И бредут колодники в орденских колодках, И в глазах надсмотрщиков плещется елей. Думать не положено, да и неохота, Пафос вместо памяти, дули вместо глаз, Бантиками ленточки, глянцевые фото, Куклы на веревочках, плюшевый экстаз. Для раба хорошего - свежую солому, Для его хозяина - пышный каравай. А за свой родной барак пасть порвем любому, Так, блин, и запомните! Вольно! Наливай! май 2008 © Юрий Нестеренко ОДИН ИЗ Мое имя дождями стерто. За всеобщую за беду я в бою под таким-то городом в землю лег в таком-то году. Сам пошел - меня не заставили. Под огонь бежал - не догнать. И за Родину, и за Сталина, и за нашу ядрену мать! Я остался строкою в перечне, малой искрой в Вечном Огне, и теперешние - Теперешние! - сапогами стучат по мне: мол, глядите, земные жители, на большое наше ружжо! Мол, мы тАк победили Гитлера, что и вас победим ужо! Громыхают речи и танки в ожиданье новой войны... Я бы зАпил, но нет гортани. Я бы сплюнул - да нет слюны. 9 мая 2008 © Эли Бар-Яалом (Израиль) |
Обгаживать все великое - удел лиллипутов. А наша Победа - безусловно, велика, спросите у сотен миллионов людей - и не только в нашей стране, но и во всем мире.
|
Ее допрашивал четвертый день подряд
Фашистский офицер, увешанный крестами. Ей руки за спину выкручивал солдат, Ее хлестала плеть, ее гноили в яме. Но был упрямо сжат иссохший тонкий рот, И только иногда страданья человечьи Невольно выдавал руки слепой полет, Глубокий тихий вздох да вздрогнувшие плечи. Угрюмый офицер сказал, что больше нет терпенья у него, Что это лишь начало таких жестоких мук, Каких не видел свет... Но желтая, как воск, она в ответ молчала. Угрюмый офицер схватил ее ладонь. Склонился, хохоча, в насмешливом поклоне И вдруг сигару взял, прижал ее огонь К бессильной, но тугой девической ладони. Прошло минуты две. Тончайший горький смрад Наполнил полутьму высокого подвала. Прижался в уголок растерянный солдат... Но, бледная, как смерть, она в ответ - молчала. Прошел недолгий час, а может много лет, Казалось, темнота от ужаса густела, Но также освещал свечи дрожащей свет На кирпичах распластанное тело. Не в силах отвести дрожащий свет свечи От жутких черных глаз, пронзивших тьму подвала, Фашистский офицер присел на кирпичи И, в бешенстве дрожа, проговорил устало: "Все ясно до конца. Я сам тебя убью. Не скрою, подлый страх меня сейчас тревожит: Ведь я в твоих глазах увидел смерть свою И мнится, что с тобой она уйти не может. Но прежде, чем вонзить вот этот острый нож, Я требую, скажи одно лишь только слово. Мы давние враги, но ты меня поймешь, Хотя моя мольба бессильна до смешного. Разведка донесла, что пламенная речь С далеких детских лет была твоей стихией, Что словом ты могла мильоны в бой увлечь, Что этим ты была известна всей России! А ныне ты молчишь, забыв, что льется кровь!? Я пробовал ножи высокого закала, Я бил тебя в лицо, а ты молчала вновь, Я жег твои ступни, а ты опять молчала! Я взбешен, потрясен! И я хотел бы знать: Кто научил тебя, душой твоей владея, Прекрасно говорить и так, как здесь, молчать? Скажи мне, кто же он, скажи, скажи скорее! Сияньем озарив подвальный черный свод, Огромные глаза, как искры, засверкали. И в первый раз открыв иссохший черный рот, Всей силою души она сказала: "СТАЛИН!" А.Безыменский |
Цитата:
|
Вот еще настоящая гражданская лирика:
Сталин Чуть седой, как серебряный тополь, Он стоит, принимая парад. Сколько стоил ему Севастополь? Сколько стоил ему Сталинград? И в седые, холодные ночи, Когда фронт заметала пурга, Его ясные, яркие очи, До конца разглядели врага. В эти черные тяжкие годы Вся надежда была на него. Из какой сверхмогучей породы Создавала природа его? Побеждая в военной науке, Вражьей кровью окрасив снега, Он в народа могучие руки Обнаглевшего принял врага. И когда подходили вандалы К нашей древней столице отцов, Где нашел он таких генералов И таких легендарных бойцов? Он взрастил их. Над их воспитаньем Долго думал он ночи и дни. О, к каким роковым испытаньям Подготовлены были они! И в боях за Отчизну суровых Шли бесстрашно на смерть за него, За его справедливое слово, За великую правду его. Как высоко вознес он Державу, Мощь советских народов-друзей. И какую великую славу Создал он для Отчизны своей. Тот же взгляд, те же речи простые, Так же мудры и просты слова. Над разорванной картой России Поседела его голова. Вертинский А. |
Цитата:
Ну, а что вот Безыменский?! Так... ничего... морковный кофе :D |
Цитата:
Хорошо, говорите, если бы нас не было? А вы бы были? |
Цитата:
Вы еще Демьяна Бедного сюда притащите, а то список явно не полный :D |
Цитата:
|
Цитата:
Конъюнктурно, говорите? А ведь случай-то - реальный! История про эту девушку была напечатана в газете, и Безыменский написал это стихотворение. А погибала она тоже конъюнктурно? Вы говорите (точнее, не Вы, а Тальков, но Вы с этим соглашаетесь), что мы чувствовать не умеем. А Вы умеете? Вы понимаете, О ЧЕМ стихотворение? О трагедии и героизме! Неужели это пустой звук? И уровень тут совсем не играет роли (да и критерии уровня у всех разные). |
Цитата:
|
Цитата:
А была такая история или нет - не важно. Стихи-то Безыменского плохие. Мало ли что он там думал и как переживал. Есенин мог написать о собаке, у которой отобрали щенков, и это выходило блестяще. Безо всяких оговорок на героизм. |
Цитата:
|
КАТРИ ВАЛА (Финляндия)
Перевод Ивана Киуру ПОСЛЕДНЕМУ Разомкни свои губы, кричи! Все погибло! Солнце упало и угасло. Земля отцвела; нет больше смеха. Скоро и силы иссякнут. Все погибло в борьбе, ты - последний, но и ты... скоро погибнешь. Пока жив, разомкни свои губы, кричи! За тех, кто прошел по жизни, за тех, кто, сражаясь, погиб, за растоптанные надежды, за безвестных борцов отомсти! Солнце угасло, сойдя с орбиты, Земля блуждает по тропам вселенной. До Того, кто взывал нас к жизни, пусть гневный крик долетит. Искра угасшего пламени, разомкни свои губы, кричи! Донеси до престола Владыки проклятья погибших за правду, донеси до Него имена безымянных! |
Цитата:
|
Это почему израильских можно, а финских нельзя?
|
Цитата:
Потому что стихотворение израильского автора - очень хорошее, а финского - слишком "финское" :D |
Цитата:
Цитата:
|
Он правда наша, наш оплот и сила,
Он - совесть наша, разум и закон. Друзья мои, а что бы с нами было, Когда б не Сталин, если бы не он! С какой бы злобой всех нас растоптала Зловещая фашистская орда! Какая б ночь на всей земле настала На долгий срок, на долгие года. А мы б такие муки испытали, Каких нельзя представить и в бреду. Друзья мои, не кто иной, как Сталин, Отвел от нас великую беду. Не кто иной, как он, врагов заставил Сложить оружье и держать ответ. Не кто иной, как он, товарищ Сталин Вернул Земле и мир, и жизнь, и свет. В трудах суровых и кровавых войнах С пути прямого он не отступил, И потому достойным из достойных По всей Земле он первым назван был. М.Исаковский. |
Цитата:
Цитата:
|
Цитата:
|
Ага, то, что Вам не нравится, объявляется конъюнктурой.
А может, люди так чувствовали, откуда Вы знаете, что это конъюнктура? |
Вот еще настоящая гражданская лирика:
Михаил Исаковский СЛУШАЙТЕ, ТОВАРИЩИ... - Слушайте, товарищи! Наши дни кончаются, Мы закрыты - заперты С четырех сторон... Слушайте, товарищи! Говорит, прощается Молодая гвардия, Город Краснодон. Все, что нам положено, Пройдено, исхожено. Мало их осталося - Считанных минут. Скоро нас, измученных, Связанных и скрученных, На расправу лютую Немцы поведут. Знаем мы, товарищи, - Нас никто не вызволит, Знаем, что насильники Довершат свое, Но когда б вернулася Юность наша сызнова, Мы бы вновь за родину Отдали ее. Слушайте ж, товарищи! Все, что мы не сделали, Все, что не успели мы На пути своем,- В ваши руки верные, В ваши руки смелые, В руки комсомольские Мы передаем. Мстите за обиженных, Мстите за униженных, Душегубу подлому Мстите каждый час! Мстите за поруганных, За убитых, угнанных, За себя, товарищи, И за всех за нас. Пусть насильник мечется В страхе и отчаянье, Пусть своей Неметчины Не увидит он!- Это завещает вам В скорбный час прощания Молодая гвардия, Город Краснодон. 26 октября 1943 |
Вот уж точно не конъюнктурные стихи. Автор писал это в то время, когда в стране шла "десталинизация"
ЗАЧЕМ СРУБИЛИ … За что срубили памятники Сталину? Они ж напоминали о былом Могуществе добытом и оставленном Серьезным, уважаемым вождем. В любое время и во время оно Хулить покойных - Боже упаси! Покойника, по древнему закону, Не принято тревожить на Руси. Все дело в том, а было ль в нем величье? Мне ветеран сказал: "Помаракуй"! Что культ да культ … была такая личность - Вот потому был у нее и культ. И что вы там о нем ни говорите, Как ни хулите скоро, горячо, Оставил он шинель, потертый китель, Да валенки подшитые ещё. Но он притом оставил государство С таким авторитетом на Земле, Что, братцы, тут уж надобно признаться Всем тем, кто вот сейчас засел в Кремле. И на священной мраморной трибуне В седой мороз седьмого ноября Он верил в тех, кто верили в июне, Нам твёрдо о победе говоря. Какая ж клокотала в нем природа, И как он исполински понимал, Когда здоровье русского народа Он высоко над миром поднимал! Первична Правда. Правда, а не Слава. Ведь с ним стояла Правда у руля. Её не сбросишь краном с пьедестала И не зароешь даже у Кремля. А нас потомки не простят вовеки, Хозяев им оставленной земли, За то, что мы такого человека Понять и оценить вот не смогли. На наши плечи падает Россия, На нас на всех ответственность сейчас… Так думайте же, люди непростые! Теперь, ведь, ОН - не думает за нас. Феликс Чуев. *** Феликс Чуев Уже послы живут в тылу глубоком, Уже в Москве наркомов не видать, И панцерные армии фон Бока На Химки продолжают наступать. Решают в штабе Западного фронта - Поставить штаб восточнее Москвы, И солнце раной русского народа Горит среди осенней синевы ... Уже в Москве ответственные лица Не понимают только одного: Когда же Сам уедет из столицы - Но как спросить об этом Самого? Да, как спросить? Вопрос предельно важен, Такой, что не отложишь на потом: - Когда отправить полк охраны Вашей На Куйбышев? Состав уже готов. Дрожали стекла в грохоте воздушном, Сверкало в Александровском саду ... Сказал спокойно: - Если будет нужно, Я этот полк в атаку поведу. |
Цитата:
Цитата:
|
Ну, хорошо, давайте о Есенине.
ПИСЬМО К ЖЕНЩИНЕ Вы помните, Вы всё, конечно, помните, Как я стоял, Приблизившись к стене, Взволнованно ходили вы по комнате И что-то резкое В лицо бросали мне. Вы говорили: Нам пора расстаться, Что вас измучила Моя шальная жизнь, Что вам пора за дело приниматься, А мой удел - Катиться дальше, вниз. Любимая! Меня вы не любили. Не знали вы, что в сонмище людском Я был как лошадь, загнанная в мыле, Пришпоренная смелым ездоком. Не знали вы, Что я в сплошном дыму, В развороченном бурей быте С того и мучаюсь, что не пойму - Куда несет нас рок событий. Лицом к лицу Лица не увидать. Большое видится на расстоянье. Когда кипит морская гладь - Корабль в плачевном состояньи. Земля - корабль! Но кто-то вдруг За новой жизнью, новой славой В прямую гущу бурь и вьюг Ее направил величаво. Ну кто ж из нас на палубе большой Не падал, не блевал и не ругался? Их мало, с опытной душой, Кто крепким в качке оставался. Тогда и я, Под дикий шум, Но зрело знающий работу, Спустился в корабельный трюм, Чтоб не смотреть людскую рвоту. Тот трюм был - Русским кабаком. И я склонился над стаканом, Чтоб, не страдая ни о ком, Себя сгубить В угаре пьяном. Любимая! Я мучил вас, У вас была тоска В глазах усталых: Что я пред вами напоказ Себя растрачивал в скандалах. Но вы не знали, Что в сплошном дыму, В развороченном бурей быте С того и мучаюсь, Что не пойму, Куда несет нас рок событий... Теперь года прошли. Я в возрасте ином. И чувствую и мыслю по-иному. И говорю за праздничным вином: Хвала и слава рулевому! Сегодня я В ударе нежных чувств. Я вспомнил вашу грустную усталость. И вот теперь Я сообщить вам мчусь, Каков я был, И что со мною сталось! Любимая! Сказать приятно мне: Я избежал паденья с кручи. Теперь в Советской стороне Я самый яростный попутчик. Я стал не тем, Кем был тогда. Не мучил бы я вас, Как это было раньше. За знамя вольности И светлого труда Готов идти хоть до Ла-Манша. Простите мне... Я знаю: вы не та - Живете вы С серьезным, умным мужем; Что не нужна вам наша маета, И сам я вам Ни капельки не нужен. Живите так, Как вас ведет звезда, Под кущей обновленной сени. С приветствием, Вас помнящий всегда Знакомый ваш Сергей Есенин. <1924> |
Цитата:
Вы ПОЭТА дайте! Покажите мне стихи, которые были бы сильнее тех, что я привел. Да не просто стихи о войне, а вот чтоб тематически перекликались. |
Цитата:
|
Стихотворение про молодогвардейцев тоже плохое.
|
Да, Есенин, конечно не дожил до войны, но мы-то говорим вообще о Советском времени. И причислять Есенина к противникам Советской власти было бы неправильным.
|
Цитата:
|
Цитата:
Александр Твардовский ПАРТИЗАНАМ СМОЛЕНЩИНЫ Ой, родная, отцовская, Что на свете одна, Сторона приднепровская, Смоленская сторона, Здравствуй!.. Слова не выдавить. Край в ночи без огня. Ты как будто за тридевять Земель от меня. За высокою кручею, За чужою заставою, За немецкой колючею Проволокой ржавою. И поля твои мечены Рытым знаком войны, Города покалечены, Снесены, сожжены... И над старыми трактами Тянет с ветром чужим Не дымком наших тракторов,- Вонью вражьих машин. И весна деревенская Не красна, не шумна. Песня на поле женская - Край пройди - не слышна... Ой, родная, смоленская Моя сторона, Ты огнем опаленная До великой черты, Ты, за фронтом плененная, Оскорбленная,- Ты Никогда еще ранее Даже мне не была Так больна, так мила - До рыдания... Я б вовеки грабителям Не простил бы твоим, Что они тебя видели Вражьим оком пустым; Что земли твоей на ноги Зацепили себе, Что руками погаными Прикоснулись к тебе; Что уродливым именем Заменили твое; Что в Днепре твоем вымыли Воровское тряпье; Что прошлися где по двору Мимо окон твоих Той походкою подлою, Что у них у одних... Сторона моя милая, Ты ль в такую весну Под неволей постылою Присмиреешь в плену? Ты ль березой подрубленной Будешь никнуть в слезах Над судьбою загубленной, Над могилой неубранной, Позабытой в лесах? Нет, твой враг не похвалится Тыловой тишиной, Нет, не только страдалицей Ты встаешь предо мной, Земляная, колхозная,- Гордой чести верна,- Партизанская грозная Сторона! Знай, убийца без совести, Вор, ограбивший дом, По старинной пословице, Не хозяин ты в нем. За Починками, Глинками И везде, где ни есть, Потайными тропинками Ходит зоркая месть. Ходит, в цепи смыкается, Обложила весь край, Где не ждут, объявляется И карает... Карай! Бей, семья деревенская, Вора в честном дому, Чтобы жито смоленское Боком вышло ему. Встань, весь край мой поруганный, На врага! Неспроста Чтоб вороною пуганой Он боялся куста, Чтоб он в страхе сутулился Пред бессонной бедой, Чтоб с дороги не сунулся И за малой нуждой, Чтоб дорога трясиною Пузырилась под ним, Чтоб под каждой машиною Рухнул мост и - аминь! Чтоб тоска постоянная Вражий дух извела, Чтобы встреча желанная Поскорее была. Ой, родная, отцовская, Сторона приднепровская, Земли, реки, леса мои, Города мои древние, Слово слушайте самое Мое задушевное. Все верней, все заметнее Близкий радостный срок. Ночь короткую летнюю Озаряет восток. Полстраны под колесами Боевыми гудит. Разве родина бросила Край родной хоть один? Хоть ребенка, хоть женщину Позабыли в плену? Где ж забудет Смоленщину - Сторону! Сторона моя милая, Земляки и родня, Бей же силу постылую Всей несчетною силою Ножа и огня. Бей! Вовек не утратится Имя, дело твое, Не уйдет в забытье, Высшей славой оплатится. Эй, родная, Смоленская, Сторона деревенская, Эй, веселый народ, Бей! Наша берет! 1942 |
Цитата:
|
Цитата:
|
Цитата:
C ужасом жду, когда в теме появится полный текст "Василия Теркина" :eek: |
Цитата:
|
Цитата:
Да и название темы: "Настоящая гражданская лирика", а не "Послевоенные парады". Никакой подтасовки нет. Это как раз попытка выхватить из контекста один какой-нибудь эпизод больше похож на подтасовку. "Василия Теркина" приводить не буду. Это великое произведение, я не отрицаю, но мне куда ближе монументальный жанр. ИЛЬЯ СЕЛЬВИНСКИЙ АДЖИ-МУШКАЙ Кто всхлипывает тут? Слеза мужская Здесь может прозвучать кощунством. Встать! Страна велит нам почести воздать Великим мертвецам Аджи-Мушкая. Воспрянь же, в мертвый погруженный сон, Подземной цитадели гарнизон! Здесь был военный госпиталь. Сюда Спустились пехотинцы в два ряда, Прикрыв движенье армии из Крыма. В пещерах этих ожидал их тлен. Один бы шаг, одно движенье мимо — И пред тобой неведомое: плен! Но клятву всем дыханием запомня, Бойцы, как в бой, ушли в каменоломни. И вот они лежат по всем углам, Где тьма нависла тяжело и хмуро; — Нет, не скелеты, а скорей скульптура, С породой смешанная пополам. Они белы, как гипс. Глухие своды Их щедро осыпали в непогоды Порошей своего известняка, Порошу эту сырость закрепила, И, наконец, как молот и зубило, По ним прошло ваянье сквозняка. Во мглистых коридорах подземелья Белеют эти статуи Войны. Вон, как ворота, встали валуны, За ними чья-то маленькая, келья — Здесь на опрятный автоматец свой Осыпался костями часовой. А в глубине кровать. Соломы пук. Из-под соломы выбежала крыса. Полуоткрытый полковой сундук, Где сторублевок желтые огрызья, И копотью свечи у потолка Колонкою записанные числа, И монумент хозяина полка — Окаменелый страж своей отчизны. Товарищ! Кто ты? Может быть, с тобой Сидели мы во фронтовой столовой? Из блиндажа, не говоря ни слова, Быть может; вместе наблюдали бой? Скитались ли на Южном берегу, О Маяковском споря до восхода, И я с того печального похода Твое рукопожатье берегу? Вот здесь он жил. Вел записи потерь. А хоронил чуть дальше — на погосте. Оттуда в эту каменную дверь Заглядывали черепные кости, И, отрываясь от текущих дел, Печально он в глазницы им глядел И узнавал Алешу или Костю. А делом у него была вода. Воды в пещерах не было. По своду Скоплялись капли, брезжа, как слюда, — И свято собирал он эту воду. Часов по десять (падая без сил) Сосал он камень, напоенный влагой, И в полночь умирающим носил Три четверти вот этой плоской фляги. Вот так он жил полгода. Чем он жил? Надеждой? Да. Конечно, и надеждой. Но сквознячок у сердца ворошил Какое-то письмо. И запах нежный Пахнул на нас дыханием тепла: Здесь клякса солнца пролита была. И уж не оттого ли в самом деле Края бумаги пеплом облетели? "Папусенька! — лепечет письмецо. — Зачем ты нам так очень мало пишешь? Пиши мне, миленький, большие. Слышишь? А то возьму обижуся — и все! Наташкин папа пишет аж из Сочи. Ну, до свидания. Спокойной ночи". "Родной мой! Этот почерк воробья Тебе как будто незнаком? Вот то-то (За этот год, что не было тебя, Проведена немалая работа.) Ребенок прав. Я также бы просила Писать побольше. Ну, хоть иногда... Тебе бы это родина простила. Уж как-нибудь простила бы... Да-да!" А он не слышит этих голосов. Не вспомнит он Саратов или Нижний, Средь хлопающих оживленных сов Ушедший в камень. Белый. Неподвижный. И все-таки коричневые орды Не одолел» стойкости его. Как мощны плечи, поднятые гордо! Какое в этом жесте торжество! Недаром же, заметные едва Средь жуткого учета провианта, На камне нацарапаны слова Слабеющими пальцами гиганта: "Сегодня вел беседу у костра о будущем падении Берлина". Да! Твой боец у смертного одра Держался не одною дисциплиной. Но вот к тебе в подземное жилище Уже плывут живые голоса, И постигают все твое величье Металлом заблиставшие глаза. Исполнены священного волненья, В тебе легенду видя пред собой, Шеренгами проходят поколенья, Идущие из подземелья — в бой! И ты нас учишь доблести военной, Любви к советской родине своей Так показательно, так вдохновенно, С такой бессмертной силою страстей, Что, покидая известковый свод И выступив кавалерийской лавой, Мы будто слышим лозунг величавый: "Во имя революции — вперед!" |
Цитата:
Ежели Вам интереснее с собой общаться, то, может, мне уйти и предоставить Вам полную свободу действий? Речь в данной теме - о пафосных и лицемерных празднованиях дня победы! О людях, которым наплевать на эту победу, но которые при всяком удобном случае строят из себя великих патриотов. Если Вы даже этого не смогли уяснить и продолжаете тут совершенно не в тему скидывать военные и даже революционные стихи, то о чем мы говорим? Настоятельно рекомендую вернуться к исходному посту и внимательно его перечитать. |
Я вижу метки к теме: "9 мая, день победы, патриотизм, совки, стихи". Все мои посты именно к этому и относятся.
Как Вы не поймете, что Победу добыли именно "совки"! |
Цитата:
А, так Вы по меткам ориентируетесь?! :eek: Класс! В следующий раз текст вешать не буду - проставлю только метки. Остальное - не сомневаюсь - Вы домыслите :) |
| Часовой пояс GMT +3, время: 19:42. |
Powered by vBulletin® Version 3.7.4
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot