Больно.
 

- Не пей, папа, водку, -
Ребёнок с мольбою
На папу любимого смотрит.
Для мальчика папа большой и хороший.
И добрый и сильный пример.

А мать тут же рядом невидящим взором
На мужа глядит, не мигая.
В глазах её боль, незажившая рана.
Ведь память не может стереть,
Того, что их первого с мужем ребёнка,
Тот сам и убил сапогом,
Тогда, когда требовал денег на водку.

Мария сказала ему: «Не получишь, -
И не было денег тогда.
Она, и сама, ведь, не ела досыта –
Хотя и была на сносях.

И муж – тот, что сам и зачал ей ребёнка,
Ногою ей в пах… со всех сил…
…И тою же ночью кровавое мясо
Из женщины с муками вышло...

И вот она смотрит на деспота мужа,
Который всё пьёт до сих пор.
А Ванечка просит: «Папуля, хороший,
- Не бей больше маму, не бей.
Она тебя любит. Считает – ты умный.
И я тобой, папа, горжусь.

Отец отвечает: «Ты, Ваня, не бойся,
- Не трону я маму твою,
Коль даст на бутылку.
И в сторону грозно: «Ну, живо – за водкой! Бегом!

Мария опять словно окаменела –
Молчит, только слёзы из глаз.
И Ваня, поняв, что должно сейчас случиться,
Ручонками маму закрыл.
В отчаянном вопле: «Папуля! Не надо! -
И страх, и решимость, и боль.

Глава же семейства, отбросив мальчишку,
Стал бедную женщину бить.
Ногами, в живот, по лицу, сапогами,
И всё норовя посильней.

В крови, завывая, в разорванном платье
Мария к соседке бежит.
А Ванечка, бедный, лежит на пороге –
И стонет, кусая ладони.
Всё жалкое тельце ребёнка трепещет –
Рыданья мальчонку трясут.

Отец, от похмелья рассудок теряя,
И сына хватает за горло:
- Ну, что ты, сучонок, помочь тебе, что ли?
Коль сам ты не можешь заткнуться?

Испуганно, молча, не смея перечить,
Ребёнок на папу глядит.
..Но, видно уж поздно…сознание меркнет…
И пьяною Ванечка поднят рукой…
И тельце тщедушное об пол кидает
И топчет лицо сапогом…