[santehlit]

- Ну, понимаете…. Надо человеку через речку перебраться, а мостик узенький, ему страшно – вот он по-пластунски переполз. Обошлось – не свалился. Следующий раз на карачках. Потом просто перешёл - храбрец. Значит, быть храбрым – это побеждать свой страх.
- А! – недовольно махнул на меня Дятлов. – Вот она цена пропущенных занятий. Кто скажет?
Поднялся кто-то, рапортует:
- Быть храбрым – это значит брать высокие соцобязательства и выполнять их.
Дятлов:
- Молодец. Пять.
- Ага, - бурчу, усаживаясь за парту. – А перевыполнять – героизм.
- Вот именно! – обрадовался Дятлов. – И тебя пять. Вижу – мыслить умеешь.
Учёба в ОУОМСе давалась легко, и каждое воскресенье поощрялась. Наш недельный распорядок устроен был так – пять дней учёба, в субботу большая уборка в роте, воскресенье – выходной. Для всех прочих – фильм, свободное время. А отличников куда-нибудь выгуливали. В городе были много раз – во всех примечательных местах. В Новороссийск ездили на боевые корабли смотреть Черноморского флота. В долину Суко….
Вот если это был Урал, её бы назвали лощиной. На дальнем Востоке – распадком меж сопками. Здесь сопок нет. В преддверье Кавказских гор ущелье между двумя холмами называли долиной. Ничего на вид там не было примечательного – кусты, деревья на склонах, а внизу ручей журчит. Экскурсовод был замечательный. Он поведал, как в войну наши разведчики с капитаном Калининым нарвались здесь на фашистскую засаду. Ночью за ними должен катер прийти. Весь день они бились с превосходящим противником, теряя бойцов, отступали к морю. На закате оставшиеся в живых двое бойцов бросились в море и поплыли, чтобы не сдаться врагу. С ножом против шмайсеров не устоишь, а патроны кончились. Фашисты палили им вслед - может, убили, а может, и нет….
Написали письмо турецким морякам, как запорожцы султану. Нет, с текстом всё в порядке – без оскорблений – мол, миру мир, и всё такое. Сам процесс шуточками сопровождался, а у меня Калинин с бойцами из головы не идут. Как воочию вижу серые тени немецких солдат на склонах, их мерзопакостные голоса – мол, русские, сдавайтесь! И стрельба, стрельба…. Свист пуль. Вскрики раненых. Дым оседает в долину. И так не хочется умирать в этот солнечный день, когда природа цветёт и благоухает, и море ласкает бликами. Будь прокляты те, кто придумал войну!
Письмо написали, закупорили в бутылку, бросили в море – плыви к турецким берегам. Сели в автобус, тронули, а я головой верчу – будто что забыл в долине Суко.
Вечером к Постовальчику:
- Слышь, Вовчара, ты готов умереть? Ну, чтоб за Родину и всё такое. Меня разок бандюки пугнули – так я от них на край света бежал. А люди в бой идут – умирают и убивают. Мы с тобой сможем?
Постовал:
- Да, погоди ты умирать. Тут другое дело…. Ты заметил – у нас все мичмана красавцы, как с картинки.
- Ну и что?
- Естественный отбор. Остаются старшинами в отряде, женятся на местных. Есть жилье – вперёд, на сверхсрочную.
- Умно. Нам-то что?
- Балбес. Ты что, не хотел бы жить в Анапе?
- Не знаю. Наверное. Сестра пишет – оставайся, будем в гости приезжать.
- Ну, и...?
- Я согласен, остаюсь.