[santehlit]

- Да-а, картиночка – «Бурлаки под столом» - отдыхает дедушка Репин. Куда ты пойдёшь?
Да чтоб я знал! Где меня ждут? Где мне сейчас будут рады? Где найти дом обетованный? Идти было некуда об эту пору – кругом в общежитиях вахтёры. Останусь в этом - найду где-нибудь батарею, постелю бушлат, прикроюсь курткой…. Впрочем, куртку лучше не снимать – так теплее. Потом вспомнил – в подвал, надо идти в подвал: там есть бойлерная, две душевых – что-нибудь может оказаться открытым. Ну, хотя бы прачка, в конце концов. Сквозняков нет – прижмусь к батарее и…. И тут я вспомнил, что не один.
- Ну что, подруга боевая, куда пойдём?
- Пойдём ко мне. Ты альпинизмом не занимался? Как насчёт седьмого этажа?
- У тебя есть свободная кровать?
- Моя кровать свободна.
Посмотрел девушке прямо в глаза.
- Лучше внимательно погляди мне на губы, - не отводя взгляда, сказала она медленно и раздельно. - Мы идём ко мне.
По лестнице поднялись на седьмой этаж. Перед дверью своей комнаты Наташка прижала палец к губам:
- Тс-с-с…. Говорить только шепотом, и ногами не топать.
На выключатель мы не давили – в том полумраке, что обеспечивало окно, сумел различить кульман в углу, вдоль стен три кровати, две из которых были заняты.
- Клади вещи и раздевайся, - шепнула Наташка уже без шубки, шагнула к кровати. – Вот здесь мы немножечко поспим.
Разногласий у нас не возникало до тех пор, пока я не шепнул:
- Милая, как первенца нашего назовём?
Она сунула мне кулак под нос:
- Только попробуй в меня кончить.
Я кончил ей на спину и вскоре уснул.
Иногда удавалось спать без кошмаров, а вот просыпаться с отвратительным чувством презрения к самому себе – не часто. Три девицы в неглиже сновали по комнате, собираясь. Я скрипнул кроватью – мне показалось безнравственным в такой обстановке притворяться спящим. Наташка склонилась:
- Выглядишь сносно. На первую пару идёшь? Тогда вставай – чай на столе.
Скинул одеяло, забыв, что на мне нет трусов. Можно хихикнуть по этому поводу, но девушки были очень серьёзными и не заострили внимания. А я был в таком состоянии, когда условности до фонаря – оделся и сел пить чай с бутербродами.
- Будем знакомы? – чаёвничать подсела одна из девиц.
Я буркнул:
- Имя моё запомнить не сложно – Эйты Эйтыев из Башкирии, был чабаном до института, а по натуре форменный сукин сын.
- Врёт. Зовут их величество Толей Агарковым, - из-под одеяла выпросталась мизоновкая голова, мятая, как наволочка подушки. – Люд, журнал в деканате не забудь.
- Сам врёшь и дразнишься, - огрызнулся я.
- Тоже мне староста, - буркнула Люда, прихлёбывая чай. – На вторую пару придёшь?
- Подожди наезжать, ещё ведь не вечер, - тяжко выдохнул Мизон и пошарил вокруг глазами.
- Вы смотрите, тут не курите, - предостерегла Наташка, нахмурив брови, а я увидел, что и на другой кровати кто-то спал, укрывшись с головой одеялом.
Ну, блин, общага! Настроение поднялось на морозе под скрип ночью выпавшего снежка. Мы расстались у входа во второй корпус – Наташка чмокнула меня в рот и помахала рукой: