[santehlit]

Харка не утонул, откашлялся, но боль грызла, не ослабевая ни на миг. Она стремилась оторвать душу от тела, лишая его последних сил и не давая возможности дышать. И стала ещё резче, когда юноша увидел впереди камень, торчащий из воды. Удастся ли зацепиться? Харка схватился за выступ полузатопленной скалы, а в животе у него метнулась такая резь, что показалось – внутренности покинули тело и поплыли прочь.
Что должно произойти, произойдёт. Дождь прекратился, ветер стих, вода куда-то исчезла, оставив следы в виде луж на земле. Испарения пахли шалфеем. Харка висел на одинокой скале, вцепившись всем телом – онемевшим, закаменевшим судорогою сведённых мышц. Ночь подступала….
Когда Харка наконец расслабил мышцы и рухнул на землю под скалу, какое-то напряжение висело в воздухе, будто зимний туман. Первый услышанный звук – осторожное уханье совы. А потом, как он не противился позыву, в желудке тугой волной поднялась тошнота, и его вырвало. Подняв голову, Харка вытер рот. Страх сосал его нутро – он был совсем беспомощным, а где-то по-соседству грызлись и отвратительно лаяли гиены, терзающие падаль. Казалось, что их присутствие наполняет воздух невыносимым запахом. Чёрные тени сов бороздили звёздное небо, отыскивая изгнанных водой из нор мышей. Ураган умчался, и ночная жизнь степи шла своим чередом.
Худо человеку, если он вдали от своего племени. Вот о чём думал Харка, прислушиваясь к звукам. В одиночку и самый лучший охотник не может устраивать западни, загонять зверя, окружать его, как это делает ватага. Вместо этого ему приходится довольствоваться тем, что выкопает из земли, найдёт в гнезде или поймает в травах. Хорошо было с медведем, в смысле, безопасно, но с питанием неважно – косолапый ел траву, которую Харкин желудок не переваривал.
Сидя под спасшей его скалой и озирая раскинувшуюся перед ним ночную степь, беглец мог ощущать себя живым, но каждый удар его сердца раздавался в пустоте – пустоте одиночества. Осознание всего произошедшего в его жизни вдруг разом обрушилось на него. Он поднял голос на Святыню племени, и в отместку Великий Бурунша погубит его. Возмездие – он в этом уже не сомневался – уже приближается. Прошедшая буря была первым шагом его тяжёлой поступи. Что ещё придумает глиняный истукан в удовлетворение за нанесённую обиду? Какое ещё ужасное испытание ждёт отрёкшегося приемника?
Громкий крик антилопы расколол повисшую было в воздухе тишину. Сырая земля зачавкала под её копытами. Голодный юноша замер, затаив дыхание на полувздохе. Напрягая слух и зрение, Харка прижался спиной к скале. Он представил вкус сырой тёплой печени животного на зубах и проглотил слюну. Как добыть антилопу голыми руками?
Лёгкий ветерок прошёлся по его коже, слегка умерев возбуждение, которое испытывает любой охотник, наблюдая за зверем из засады. Жизнь одного, смерть другого - вечная борьба.
Антилопа подошла к камню, за которым притаился Харка. Слышно было, как она слизывает соль. Юноша позволил себе перевести дыхание. Лёгким уже начинало не хватать воздуха, и сердце отчаянно застучало в груди. Со всем умением, на какое только был способен, Харка неслышно поднялся на ноги. За скалой раздался короткий шорох – и затих.
Юноша попытался рассмотреть звёздную тень животного на мокрой земле. Напряжение всё росло, становилось невыносимым, заставляло сердце биться сильнее. Он подавил желание рвануться вперёд и броситься на свою жертву. Нет, это ни к чему не приведёт. Чтобы убить, надо иметь терпение. Бросок будет тем удачнее, чем неожиданнее для жертвы. А боль в животе сковывает движения.