[Marconi]

Нашел как-то в океане интерета вот это небольшое прозаическое изложение. Да простит меня автор, уже и не помню где взял.

КАРТИНА
Я вышел в сад. Песчаная дорожка змейкой огибала клумбы с благоухающими цветами. Порхающие бабочки сверкали в лучах утреннего солнца. Трудолюбивые шмели и пчелы облетали кусты роз и жасмина, стрекозы зависли над небольшим водоемом, покрытым белыми и желтыми кувшинками. Аромат воздуха, свежесть утра, звуки сада пленяли и наполняли сердце счастьем и какой-то детской радостью.
Пройдя по дорожке, ведущей к беседке, я зашел в оранжерею и составил букет из разных цветов одной цветовой гаммы – белой. Этот букет я поставил в гостиную, где вскоре должны собраться домочадцы к утреннему чаю. Большие часы пробили десять. В доме было тихо. Я решил всех позвать к столу и решительно направился к лестнице, залитой солнечным светом. В окно второго этажа заглядывало солнышко, играя солнечными бликами на стене. Я зажмурил глаза, но солнце ослепило меня, и я несколько секунд стоял с закрытыми глазами.
Когда я их открыл, то... снова увидел свой чердак. Серость и убогость напомнили мне о моем жалком существовании в реальном мире. И только картина, стоящая на мольберте в углу комнаты, была единственным моим утешением. На ней был изображен дом и сад моей мечты. Теперь я понял, чего не хватало моей картине, – там не было меня.


Написал вот такие стихи:
сентябрь 2008 года.

Рассказ начну с того, как я, однажды, простите, так волнуюсь, закурю,
Забрел в волшебный сад дорожкой – змейкой, не ведая и сам чего творю.
Такого, мать честная, там увидел - порханье бабочек на солнце - горячо,
Пыльцу с Жасмина всю поели пчелы, я вспомнил, что не завтракал еще.

Да что Жасмин, они до Роз добрались, старается во всю пчелиный рой,
Да там еще активничают Шмели, простите, но туда я, ни ногой.
И в амплуа своем, стрекозы - козы, для них что важно –был бы водоем,
Видать Крылова басню не читали, и над кувшинками все лето пропоем,

О, аромат воздушный, звуки сада, еще конечно, бросить бы курить,
Но, чувствую, совсем впадаю в детство, хотя не плохо, в общем побродить.
Прошел к беседке, здесь оранжерея, и выразить всю гамму чувств – нет слов,
Фиалки, Лютики, Гвоздики, Орхидеи, вдыхать без устали Ваш аромат готов.

Букетик скромный из цветочков белых, набрал, а то вдруг рядом сторожа,
На цыпочках бреду с оранжереи, уже не смело, как-то, чуть дыша.
Про завтрак вспомнил, ноги сами, дружно, несут меня в гостиную, спешат,
Часы отбили десять – показали: "Пора, мол, завтракать", но где – не говорят,

Букет поставил в вазу, что в гостиной, которую сейчас едва узнал,
И вспомнил, что к столу из домочадцев, я никого сегодня не позвал.
Наверное, все спят, пойдем, разбудим, взбираюсь на второй этаж легко,
Так, в спальне нет, в курилке, в кабинете, и в ванной комнате невидно никого.

Я на чердак, быть может домочадцы решили в прятки поиграть со мной,
И я не против, детство вспомнить, к слову, своей уже седою головой.
В окне второго этажа так слепит солнце, пришлось глаза зажмурить хоть на миг,
Опять давление, отдышкой грудь сдавило, куда та молодость ушла? Совсем старик.

Открыл глаза, и что же я увидел, картину старую и сад на ней, не мой.
Все это только в грезах мне явилось? Воображенье все тому виной.
Убогость, серость вот удел реальный, давно в моем камине нет огня,
А в той картине светлой на мольберте – прискорбно, но нет места для меня.