При этих словах охотник махнул рукой куда-то за спину, и мы с Любой дружно глянули в темноту.
Том Дэвидсон продолжил:
- Меня любопытство разбирает – что за чертовщина? Следующим днём собрался по-походному и на ту гору. А потом вниз. Там, на площадке в расщелине, и приметил этих головастиков. Две тарелки стояли борт к борту, а букарашки зелёные суетятся меж них. Это они мне сверху муравьями показались, а подобрался ближе, смотрю – нет, вроде бы люди, только заморенные: ручки тоненькие, ножки того и гляди подломятся. А сами таскают что-то из одной ракеты в другую. Корабли их космические больше на жаровни похожи, только без ручки. Тарелки, одним словом.
Дядюшка Том подкинул в костёр, затащил кота на колени, пригладил и продолжил:
- Домой вернулся, места не нахожу – хочется ещё раз на них взглянуть.
- Вы бы учёным сообщили, - подсказала Люба.
Старый негр хмыкнул и пальцем погрозил:
- Ты наговоришь! Что, мне тут одному плохо живётся? Нет-нет – никаких учёных. Ну, да ладно. Скоро опять за гору собрался. Жаровня одна стоит, второй след простыл, и головастиков не видать. Насмелился, подошёл – все следы осмотрел и сообразил: улетели черти. Ракетку бросили и улетели. Обошёл тарелку эту – скрутить нечего. Из деревца лесенку срубил, наверх забрался, та же картина - окон нет и отломить нечего.
- Так и стоит? – Люба с недоверием.
- Уж с годик как.
- И вы никому не слова?
- Если бы. В город за припасами выбрался, в салуне перебрал и растрепался.
- Кому?
- Разве помню? Только вдруг эта парочка явилась. Нет, люди неплохие – целую коробку виски принесли. Угостили, а потом с вопросами, а потом с просьбами – проводи да покажи. То самое место…. Ну, и повёл – дальше знаете….
- Нам покажите? – спросила Люба. – Девочка – дочь моя.
Охотник покачал головой:
- Не шибко похожа. Скорее на него.
- Это мой муж.
- Да мне плевать! Выпивка у вас есть - что я зазря должен ноги бить?
- Мы принесём.
- Тогда и покажу.
Я тронул Любу за локоть и мысленно:
- Оставь дискуссию пустую. Идём спать - утро вечера мудренее.
Костёр потух, беседа угасла. Одинокий охотник устроил себе ложе под навесом, уступив нам хижину. Глянул на небо, покряхтел, поворочался и застегнул на руке оптимизатор – время эротических снов.
- Билли.
- Всё понял, Создатель.
Мы лежим с Любой в хижине на топчане. В прорехи убогой кровли подмигивают звёзды. В горах они ярче. Я ласкаю жену, но не от страсти, скорее по привычке. И она принимает их (ласки) в душевном спокойствии, думая о другом.
- Ты веришь старику?
- В чём сомнения?
- Что могло произойти с Настенькой и её спутником?
- Попробуем выяснить.
- Ты так спокоен.
- Пока не вижу повода для паники.
- Если что-нибудь случится, начну верить в проклятие генерала. Кстати, чем ты так не угодил деду?
- Был инцидент.
- Небезгрешен ты у меня, Гладышев.
|