[Ёла Пална]

Музыка стоп. Барабанная дробь.

Ладно. Проехали. Что было, то было. Дальше то что?
А что, я по-прежнему хочу получить эту работу? Вне всякого сомнения. Должность, и очень хорошая, в самом модном ночном клубе – это же квинтэссенция всех моих устремлений. Может, какая-то глупая неожиданность и охладила слегка мой пыл, в какой-то момент. Но кабинет босса, его манера общения, и то, как поставлено дело меня реально очаровали. Оооочень впечатляющее вознаграждение, тоже не маловажно. И, следует признать, что теперь мне ещё больше хочется приобщиться к этому празднику. Значит – курс принят. Действуем.
Сначала Егор. Легенда, изложенная на собеседовании, вовсе не выдумана, просто недосказана. Время действительно пришло. Сегодня полнолуние. Ночь, когда я могу взять плату с мужчины. Великую плату, за великое счастье обладать такой как я.
Тщательно продумав манёвр и убедившись в том, что все, на дороге правильно понимают, что именно я собираюсь предпринять, я развернула машину. Достала мобильный и вызвала Егора.
- Привет, моё сокровище, - ха-ха! Ну, пока - да. Пока ещё я твоё сокровище. Но уже этой ночью станет наоборот.
- Какие планы? – не дожидаюсь ответа, ибо он очевиден, - Когда освободишься? Я еду к тебе.
- Я тоже уже еду ко мне. Что-нибудь купить? Вино? Мясо?
- Вино? – прислушиваюсь к своим желаниям - Да. Отлично. Красное. А ужин я, пожалуй, сама добуду. Голодная. Очень. Заскочу в китайский ресторанчик или что-нибудь другое придумаю. До встречи.
Даю отбой. Размышляю десять секунд и набираю номер одного милого французского ресторанчика. Парижский салат, устрицы, говядина по бретонски и мокко с орехами. Достаточно. Заеду через час. Заказ №… 13? Поняла. Это просто праздник какой-то. Радость вырывается из меня вместе с хохотом.
Убираю мобильный. Лёгкое волнение проскальзывает меж крыл. Как и всегда перед ритуалом. Вдыхаю глубже и уверенно вдавливаю гашетку. Я не тороплюсь, напротив я собираюсь ещё побывать на холмах. На самом-то деле, скорость и тяжёлый рок – это как специи, удачно подчёркивающие, основной вкус, а вовсе не банальная спешка. Начнём.
Щёлкаю пальцами, вызываю ловушку. Шкатулка лунного камня, исчерченная рунами, уже мерцает на пассажирском сиденье. Её сияние удивительно напоминает рассеянный, таинственный свет луны. Руны несут в себе вовсе не магию, а всего лишь определяют, что она и её содержимое принадлежат мне. Мне!!! Волнение нарастает. О! Rammstein. Вовремя! Я делаю музыку громче и, не сбавляя скорости, начинаю медленно разминать позвоночник. Сама себе кажусь коброй. Усмехаюсь этой мысли. Что-то в ней от каламбура. Ведь я, в некотором смысле, змеелов. Не тороплюсь и наслаждаюсь тем, как моя сущность оживает в клетках этого организма. Я чувствую каждое отдельное пробуждение, я не упущу ни одного.
Пежо влетает на склон. Я отлично знаю этот серпантин, но ливень и скользкая дорога – реальная угроза моим планам. Ничему не можно вмешиваться в ритуал. Всё же, очень неохотно уделяю немного внимания безопасности. Я не тороплюсь, нет, просто… таааак не хочется отвлекаться. Эт не на долго, подбадриваю себя. Минута, ещё одна… Вершина. Резко, с разворотом, торможу. Адреналин, он уже кипит во мне. Распахиваю дверь, откидываюсь на спинку кресла и закуриваю. Дослушаю композицию. Вечер. Кинчев. Вся моя моща тягуче собирается и выстраивается вдоль позвоночника. Я готова.
Выхожу, потягиваюсь. С беззвучным ударом грозы выпускаю хвост, своё самое дорогое оружие. Секунду любуюсь огненным наконечником. Проклятье! Как я по нему соскучилась. Затем вскидываю руки и расправляю крылья. В ту же секунду чувствую удар ветра, он сбивает меня с ног, но я успеваю поймать восходящий порыв и взмываю прямо в раскат грома. Возбуждённое ритуалом тело откликается каждой капле дождя. Воздушные потоки облизывают так приятно. Во мне полыхает пожар. Вот теперь я по-настоящему опасна. Я дышу и не могу надышаться свободой… Но пора.
Крыла я не убираю. Зачем? Человеку не дано их увидеть, а демон тут один. Укутываю себя ими очень нежно. Только они могут не дать остыть или расплескаться так тщательно собранному возбуждению.
Звонит мобильный. Это Егор. Не думаю, что он хочет поторопить меня. Ему хорошо известны мои повадки. Просто беспокоится.
- Пробки, дорогой. Всё по плану, я еду, просто получается не так быстро, как я думала.
А я люблю кататься по городу вечером в такой дождь. Дороги почти пустые. Городские огни и всполохи светофоров отражаются в мокрых поверхностях. Лобовое стекло наполняется влагой, как глаз слезой, дворник смахивает её. На несколько секунд вспыхивает реальность и тут же снова покрывается брызгами. И я во второй раз пролетаю мимо ресторана. Мне хорошо и я не тороплюсь.
Но всё же я, в конце концов, подкатываюсь к едальне, и неожиданно понимаю, что так и проездила весь вечер с откинутым верхом. На эту мысль меня наводит мальчик-парковщик, слишком уж бесцеремонно, пялящийся на мою грудь. Мокрая насквозь белая рубашка совершенно не скрывает моих прелестей. Она и сухой то была, не сильно справлялась. А сейчас у мальчишки на лице написано глубокое разочарование всеми известными ему мужскими журналами. Котёнок, можешь считать это своими чаевыми за то, что сгоняешь за моим заказом. Тупо конечно, но как только он убегает, я поднимаю крышу. Это юное создание, пораженное до глубины души, сейчас не в состоянии адекватно оценивать происходящее. А где-то ещё могут совсем не правильно понять. Но можно этого не допустить. Как только он передаёт мне коробку с едой, машина наполняется такими ароматами, что кататься сразу расхотелось и захотелось в кресло у камина.

***
На меня, вымокшую до нитки, Егор реагирует правильно. Просто радуется возможности раздеть меня без разговоров и прелюдий. Огромным мягким и тёплым (из сушилки) полотенцем он начинает меня вытирать, с такой нежностью задерживаясь на лакомых местечках, что лёгкая дрожь пробегает от затылка к коленям. Я чувствую горячее дыханье наэлектризованной кожей и то, как ласково он прикасается губами к шее. Потом он поднимает голову и смотрит мне в глаза. Когда я впервые оказалась в его объятиях, этот взгляд спрашивал разрешения. Теперь он знает всё сам. Я горжусь.
- Согрей вина. Давай поужинаем. Это очень особый вечер. Я никуда не тороплюсь. – и можешь не сомневаться, дорогой, этот вечер для тебя. Только для тебя. Я лишь возьму кое-что в конце. И всё… И всё. – Только, можно, мы поужинаем у огня? Я немного перегуляла.
Выскальзываю из его рук и начинаю накрывать на стол. Его взгляд совсем недолго ласкает сосок, потом он уходит на кухню. Тогда я достаю из сумочки ловушку и иду в спальню. Я точно знаю, где её оставить. Множество раз я переживала в уме, то, как это будет. Я возвращаюсь в гостиную, нахожу дисташку от музыкального центра, и жду его возвращения, перелистывая радиостанции. Он входит с пузатым керамическим чайником в руках, и ставит его на открытый огонь в камине. Пока греется вино, а комната постепенно наполняется дурманящим ароматом, мы успеваем съесть ужин. Треплемся о романтичной погоде, о том, как хороша французская кухня и как здорово я в ней разбираюсь. А ещё смеёмся над тем, как это прикольно кушать рядом со мной, голенькой, особенно, когда я никуда не тороплюсь. Затем я разливаю рубин по бокалам и убираю лишний свет. Пришло время вина и секса.
Вообще то, я знаю, о чём он думает, и, поэтому, сразу вручаю ему оба бокала. Теперь он открыт и обездвижен на некоторое время. Я кладу руку ему на шею и подушечками пальцев чувствую глухое эхо его сердца. Не выдерживаю и хвостом начинаю расстёгивать рубашку. Пуговицу за пуговицей. Рука скользит следом. Он делает движение, пытаясь избавиться от вина, но я уже достигла цели и в новом взрыве ощущений он снова падает в кресло. И вот он весь передо мной. Хорошо, что ему не дано знать, насколько он сейчас беззащитен. Тщательно, стараясь не пропустить ни миллиметра, я пробегаю пальцами по такому знакомому, такому близкому, уже, телу. Я запомню каждый изгиб, каждую родинку, каждый волосок.
- Ты богиня.
- Только с тобой.
Раз за разом изгибы этого тела приводят меня в одну и ту же точку. Я всего лишь раз касаюсь её губами, из его груди вырывается шумный вздох. Я встаю, и он подаётся вперёд. Перехватываю из его рук один бокал. Отпиваю большой глоток. В горле пересохло. Егор тоже подносит бокал к губам. Делаю ещё глоток. Выплёскиваю остаток в камин. Огонь на секунду падает, вино шипит и уносится в дымоход сизым дымком. В эту секунду я успеваю улизнуть в спальню. А через 10 секунд он застаёт меня раскинувшейся на прохладных простынях. Возбуждённую и доступную.
Этой ночью мы стали одним целым. Мы не угадывали желаний друг друга, мы хотели одного и того же. Возбуждение накатывало на нас, захлёстывая страстью с головой. А когда спадало, мы, не отрываясь друг от друга, прислушивались к каждому отголоску, и приходила следующая, более мощная волна.
Дьявол! Как он изменился с нашей первой встречи! Когда-то я рассказывала о нём Учителю, называя начинающим сёрфером. Он ловил любую волну, на которую хватало мастерства вскочить. Сейчас же он терпеливо ждёт свой девятый вал. И ему достанет мастерства совладать со стихией. Он возбуждён и напряжён, но взгляд у него спокойный. А дух уже захватывает даже у меня.
И вот она - та самая. Цунами. Всё, что было прочувствовано нами этой ночью, всё, что так томительно наполняло - вот-вот прорвётся. В секунду, когда четыре лепестка открываются, я молниеносно вонзаю в центр огненное жало и выдёргиваю самое дорогое сокровище во вселенной. За пол удара сердца до… Не расплескав ни капли, выдёргиваю. Это не та мимолётная сладкая энергия, которую я поглощаю и сжигаю ежедневно, благодаря которой существую. Это великая кундалини. И ЭТА украсит даже мою копилку. Ещё один кирпич в фундамент моего, и без того не малого, могущества. Мягкий щелчок ловушки органично вплетается в восторженный рык Егора. Ещё бы. Только встреча с такой как я может подарить человеку счастье прочувствовать ВСЁ, как было сказано – «нерасплескав». Теперь это моё. Ему не придётся больше испытать эту бурю эмоций. Отныне секс для него - всего лишь физиология. Хоть он и не заметит потери, но, всю оставшуюся жизнь, ему придётся идти босиком по осколкам разбиваемых сердец.
Он падает рядом. Это было так восхитительно, что он не может подобрать слов. С надеждой смотрит на меня, может, я скажу?
- Нет. Не скажу, Егор. – вздрагивает.
- Разве я спросил вслух? Мне показалось, что подумал.
- Егор. Я знаю про Кристину. – смотрю в окно. Буря окончилась, и полная луна в чистом небе безраздельно завладела моим вниманием. Она и ещё шкатулочка в углу, повторяющая её свет. – Если будет очень трудно меня простить, попробуй представить как обидно и горько должно быть сейчас такой как я. Обещаю - полегчает. Прощай.