[santehlit]

- Привёз? Красавчик! – сказали мне и тут же оттеснили в сторону.
Я как бы оказался за пределами круга, в который они оцепили Николая. У каждого в руке холодное оружие. Особо они «перья» свои не выставляли, но и не прятали. Продемонстрировали и прикрыли – кто в рукав, кто под полу.
Один повёл речь:
- Значит так, фраерок, сейчас пойдёшь с нами и не трепыхайся. Сильно больно тебе не будет – оттянем вчетвером, ну, может, впятером – узнаешь, как машкой быть – и свободен. Дёрнешься – перо в бок.
Коля побелел лицом, напрягся, но держался:
- Письки не сломаете?
- Не бойся, петушок, не первый ты ….
Он ткнул Кольку «пикой» в бок:
- Топай.
Круг расступился, указывая направление движения. Сват сделал шаг, второй и вдруг сорвался с места и быстрее ветра помчался по перрону. Урки за ним. Впрочем, один задержался, обратив внимание на мою персону.
Я стоял пришибленный. Вид холодного оружия вогнал мою психику в ступорное состояние. Отвлекшись от происходящего, внимательно рассматривал грязный и заплёванный перрон, с которого – ясно видел как – мне придётся собирать кишки из вспоротого живота. Да и с Колькой неладно получилось – будто нарочно уговорил его приехать в Увелку, чтобы сдать этим подонкам. Он, наверное, так и понял - потому бросился бежать, никому больше не веря, ни на что, кроме быстроты ног своих, не надеясь.
От этих горьких мыслей отвлёк меня четвёртый отморозок. Он вернулся - не мог оставить безнаказанным меня. Вернулся, чтобы ударить, и ударил - но так не бьют. Нет, бьют, конечно, но чтобы оскорбить - не убить, не сбить с ног, не причинить боль или вред, а просто двинуть человеку кулаком, чтобы он, морально раздавленный, ещё и распластался вниз лицом. Или, как шавка, лёг вверх ногами, выпрашивая – не трогайте меня.
Нет, ребята, так не бьют. Чему-то я всё-таки научился за два года бесконечных драк. В мыслях я может ещё собирал кишки с перрона, а тело действовало инстинктивно. Пригнулся ровно на столько, чтобы он промахнулся. Его кулак ещё вихрил мне шевелюру, а мой уже обрушился на его челюсть. Мы были с ним одного роста, одного возраста, а весом я, наверное, и покрупней. Впрочем, слышал ранее, а теперь убедился – с ножами ходят те, кому Бог в руки сил не дал.
Короче, ему досталось. Он попытался затылком опрокинуть электричку, а когда не удалось, кувыркнулся под неё - наверное, решил спиной напрячься и сбросить с рельс махину. Но, увидав перед лицом до кинжального блеска наточенные подошвы колёс, передумал – скоренько на четвереньках попытался вылезть на перрон.
Как объяснить, что здесь он совершенно лишний, не нужен никому? Подумав, что слова вряд ли дойдут, пнул ему в лицо.
Вокруг было полно народу. Электричка отрезала выход на вокзал приехавшим, а ещё много других поджидали секцию из Троицка. С начала нашей потасовки какая-то женщина зашлась в истошном крике и ни на мгновение не закрывала рот – казалось, в лёгких у неё бездна воздуха. Остальные благоразумно отшатнулись.
Я ещё раз отправил приятеля под вагон, намекая, что он мог бы с большим для себя успехом выползти на другую сторону и избавить меня от лишних с ним хлопот. И в этот момент рядом со своими увидел штиблеты чьи-то. Ну, не рядом, а чуть позади, но очень близко. Должно быть, другой приятель из банды отмороженных, вернулся на истошный зов чокнутой бабы. Нет, ну, правда, визжит так, будто никогда не видела человека под колёсами поезда. Сейчас он тронется и рассечёт на две половинки этого обалдуя – не ори, а выбирай любую.