[santehlit]

Я одеваюсь, подходит голубоглазый дежурный шакалов.
- Что ты сказал? Повтори.
Он был немного повыше, но уже меня в плечах.
- Запомни, старшина, я таких обид не прощаю. И, Бог даст, свидимся ещё.
- Я тебя запомню, - сказал мне дежурный по роте берегового обеспечения.
Суетливость Шлыкова обернулась для нас не лучшим образом. На продовольственном складе откровенно надули - двоим на двое суток выдали булку хлеба, по щепотке чая с сахаром и банку тушенки. Я бы это съел за один присест, а чай выкинул.
Притопали на пирс, по трапу поднялись на самоходную баржу, представились мичману. Сходню тут же подняли, и посудина, приняв концы, отвалила. Идём вниз по Иману, курс на Уссури. Пару-тройку поворотов – и вот она, легендарная река. Навстречу, вздымая белые буруны, несётся «Шмель» - броненосец проекта 1204. Все броняшки опущены, и очень задиристо смотрится отнятая у танка башня с пушкой. Из недр плоскодонного чудовища несётся рык.
- Эй, на барже, принять к берегу.
Мы стопорнули дизель и ткнулись в кустарниковые заросли. На стремнине замер красавец «Шмель», чуть подрабатывая винтами. Весь, как ёжик иголками, утыканный стволами.
По нашему следу примчался «Аист» - привалил к борту. Штабной офицерик, высунувшись в люк рубки, орёт в мегафон:
- Куда вас черти понесли без документов?!
Ах, Лёха, Лёха – как с тобою плохо. Суета, в народе говорят, до добра не доводит. Я вот тельника лишился. Хотя, при чём здесь Шлык? Сам виноват – с шакалами надо ухо держать востро. Но как обидно.
Лёха принял документы и командование надо мной.
- Так, зе, давай перекусим.
Баржа вышла в Уссури и взяла курс к её истоку. Она плавно скользила в текучей воде, раскручивая спираль берегов, а мы на баке разложили наши припасы и размышляли - чем же вскрыть банку тушенку. Я признал Лёхина лидерство:
- Ты начальник – сходи, попроси нож.
Шлык отломил корку у булки:
- Попробуй пряжкой.
Я снял ремень, взял банку, крутил, крутил, скоблил, скоблил, потом признался – не умею. Лёха хлеб пощипывает и меня поучает:
- Вот так поверни, вот эдак попробуй.
Подошёл командир баржи мичман Гранин с охотничьим ружьём:
- Это все ваши припасы? Не густо. Хлеб дожуйте, а остальное сдайте на камбуз. Ужин будет на берегу.
Лёха сгрёб все припасы и поплёлся в рубку. А во мне загорелся охотничий азарт. Гранин присел на кнехт, а я на палубу за его спиной. Первым же выстрелом мичман сбил взлетающую с воды утку. Баржа тут же легла в дрейф.
- Прыгнешь? – Гранин повернулся ко мне.
- За своей бы – да.
- Логично.
Мичман быстро разделся и прыгнул за борт. Вынырнул с тигриным рыком. Я думаю, вода в апреле, что в Уссури, что у нас на Урале не намного теплее льда. В несколько взмахов настиг сносимую течением утку. Потряс над головой, и увидел подлетающую стаю.
- Стреляй, чего же ты!
Я схватил ружьё, нажал оба курка – один ствол бабахнул. Сбитая мною утка падала не камнем, и, упав, ещё продолжала движение – правда по кругу, и не поднимая головы.
- В Китай ушла, - огорчился мичман.