[santehlit]

- Что делать? – всполошилась Люба.
- Лететь к месту последней связи, искать следы, причины….
- Да-да, немедленно, конечно….
На гидросамолёте пересекли океан. К отрогам Скалистых гор «по щучьему велению» перенёс автомобиль – старый изъезженный армейский пикап. Ещё полдня козьими тропами, и вот она, хижина дяди Тома – причудливое строение из брёвен и шкур.
Дядюшка Том – Томас Дэвидсон – убеждённый холостяк, чудак, охотник. У него есть оптимизатор – он надевает его на ночь, забываясь в эротических снах. И ружьё – им он добывает пищу, стреляя диких птиц и животных. Как раз к нашему приходу распотрошил убитую индейку и прилаживал к вертелу над костром.
Наше появление не смутило его ничуть и не удивило. Широким жестом пригласил к предстоящей трапезе. По-русски его слова звучали бы так:
- Милости прошу.
Прирученный камышовый кот – единственный домочадец Робинзона гор – перетащил объёмное брюхо поближе к пище. Люба попыталась погладить его, но самолюбивое создание уклонилось от ласк.
В хижине дяди Тома жили Настенька и Жан. Здесь остались их вещи. Отсюда они ушли в экспедицию и не вернулись.
- Зелёных карликов искали, - доложил хозяин.
- Зелёных? – заинтересовалась Люба. – Почему зелёных?
- А я их видел – вот как вас. Они глазастые, лысые, маленькие – Том Дэвидсон отмерил ладонью метр от земли – и зелёные.
- Как же они завелись в ваших краях?
- На тарелке прилетели.
- Вы видели?
- Там, - чернокожий охотник махнул куда-то рукой. – Там, в горах стоит их тарелка – надо думать, неисправная. Вашим ребятам обещал показать, но не дошли – гроза ударила. Жуткое дело – гроза в горах. Вернулись. Потом сами пошли, говорят: «Дорогу запомнили». Думаю, нашли.
За разговорами жаркое подоспело.
- Угощайтесь, - предложил Томас, и первый кусок достался коту.
Я потянулся к оптимизатору.
Билли:
- Не стоит.
- Тогда аппетит.
- Ой, как кушать хочется, - встрепенулась Люба.
И сам ощутил приступ голода - такой, что с удовольствием умял добрый кусок полусырого, сочащегося жиром и кровью мяса. Без хлеба, но с солью – крупной, серой, должно быть, из камня дроблёной.
Люба, ополоснув в ручье лицо и руки:
- Давно у вас завелись зелёные карлики?
Дядя Том:
- В прошлом году приметил, а кто из нас раньше завелся, не скажу - не знаю. Может, и они. Как увидел, говоришь? На перелёт утиный вечерком пошёл. Уж зорька гаснет – летят. Бабахнул. Одна, вроде как, не камнем вниз, а бочком-бочком отбилась от стаи и приземлилась. Убил – не убил? Направление запомнил – думаю, потом посмотрю. Ещё посидел – перелёт закончился, и я поднялся. Пойду, думаю, гляну – всё равно по пути. Совсем темно стало – сапоги едва различаю, где тут утку узреть. Но иду, смотрю под ноги. Стоп! Что за дьявольщина! Вижу тень перед собой. Не сразу сообразил – свою. Вон колпак от зюйдвестки, вон ружьё за спиной. Луна что ль из-за горизонта выскочила – солнцу как бы ни ко времени. Поворачиваюсь – святая дева! – светящийся диск спускается с неба за гору. А от него прожектор по земле шарит – ну, и по мне пробежался. Вон там….