Клуб любителей научной фантастики

[santehlit]

- Вот и мне, - Фадеич мои пальцы завернул, чтоб камни скрыть в ладони. - Без надобности. Неси всё в монастырь - пусть помянут в молитвах русского геолога Скоробогатова.
- За здравие…
- Да-да, за здравие - не за упокой же.
Я сунул камушки в мешок и затянул шнурок.
- Что так?
- А я подумал, на фига - на фига козе баян, когда козёл и сыт, и пьян.
- Переведи.
- Всё нынче хорошо - куда уж лучше? Сын уважает, внуки любят, сноха не гонит за порог. А с этим…? Как бы ни переборщить. Всё закрыта тема - забирай и душу не трави. Сейчас поднимемся в квартиру, попьём чайку. С семьёю познакомлю.
- Ты прости, я не могу знакомиться с людьми. Открылся дар, какой не ожидал - целителя. Все хвори вижу в человеке, и исцелять могу, но в результате алчность бужу и неприятности себе. Наш грот взорвали.
- Как?!
- Меня искали и, не найдя, взорвали. Среди обломков был монаший клад. Ну, будь здоров.
- Нет, погоди. Тебя я всё же угощу - сиди и жди.
Фадей вернулся с термосом, а в нём душистый чай. Мы вспомнили лесной наш прошлогодний рай.
- Куда же ты теперь?
- Хочу в святой обители остаться - решить одну проблему для себя. Скажи, ты верующий?
- Ну, как прижмёт, крещусь. И был крещён. Но жизнь советская потом нас отучила в монастыри ходить.
- Так значит, Бога нет?
- Ты знаешь, нет уверенности, что есть.
- И у меня. И не могу ужиться с неопределённостью.
- Мне больше повезло. Но раз уж загорелся и дознаешься, расскажешь мне - я мигом крестик нацеплю и внуков в храм ходить заставлю.
- Монахи говорят, Бог должен быть у каждого в душе. А мне он нужен наяву - вот как тебя сейчас, я зреть его хочу.
- Если он есть.
Опорожнив от чая термос, мы расстались.
Пять глав я насчитал. Одна, конечно, в центре с большим крестом и маленькие по бокам - их маковками называют. Сусальным золотом сверкают.
Церковь сложена из кирпича с узорчатыми нишами - в них образы святых. А колокольня под изразцовой крышей. И лишь взглянул, как тут же благовест - малиновый, как говорится, перезвон.
Забор кирпичный, чугунные врата с узорами. Широкий вымощенный двор и сад за церковью. Девчушечка лет восьми большими ножницами кустик подрезает. И больше ни души.
Прокашлявшись, представился:
- Я дед Алексей. А как тебя зовут, дитя? И кто тут есть в поповском звании?
Малышка даже и не оглянулась. Косички скачут по спине, звон ножниц, локотки в работе - до старца ли праздношатающегося ей?
- С собаками сюда нельзя, - по тропке садовой шёл человек в обличии церковном - чёрная ряса, борода и крест с массивной цепью на груди. Погладил девочку по голове, приобнял. Тут, оглянувшись, меня увидела она, но улыбнулась лишь Маркизе. На корточки присела, поманила, и - о чудо! - моя дикарка подошла, потёрлась о коленку, погладить позволила себя.
- У девочки прекрасная душа, - я констатировал.
- И добрая она, - поп согласился. - Жаль, глухонемая.