Рассказ. О молодости, о весне

[angelmoon777]

[quote=freidom;87475]

Город устроен так, что на возвышенности возведены послевоенные жилые массивы, а внизу у самой реки, отгородившись красной кирпичной стеной, стояли и стоят до сих пор величественные производственные комплексы – бывшие царские оружейные заводы, построенные еще в конце XIX века английскими и французскими промышленниками.
В балке, отделяющей заводы от жилых кварталов проходит железнодорожная ветка. Она петляет по извилистому оврагу и выходит в свой конечный пункт – тупик станции Тракторная-товарная.
Это было и есть единственное место, через которое можно пройти пешком к Волге. Десяток путей и отстойников, на которые загонялись товарные составы. Вереницы вагонов, платформ и цистерн.
В детстве, чтобы выйти на берег реки мы порой полчаса тратили на то, чтобы перелезть через эти бесконечные стыки и сцепки, иногда на свой страх и риск пролезали под колесами.
И вот, вечно забитая платформами с тракторами и каменным углем, цистернами с газом и кислотой, Тракторная товарная опустела.

Сухой язык перечислений может и уместен бы был в журналисткой статье, но в рассказе хочется услышать, уловить личное отношение автора к описываемому пейзажу.

Обычный пустырь, заросший желтым бурьяном, засыпанный грязным льдом и снегом, с кое-где проглядывающими полосками мокрых рельсов…

Это предложение как-буд-то не закончено. Здесь напрашивается описание какого-то действия, на пустыре. А так...ну, и что с пустырём-то?

Заводы встали. Трубы перестали выпускать в небо клубы черного дыма и белесого пара.
Электричка поменяла расписание, и приходила на станцию два раза в день Ее вагоны с разбитыми стеклами утром увозили небольшое количество людей за сотню километров на Судоверфь (только там еще была работа, за которую платили деньги), а вечером привозили обратно.
Собственно, рабочие заводов как будто исчезли, словно вымерли. Вместо них появились безработные, бомжи и бандиты.

Ну, это вообще, нечто - "некоторое количество людей" Помилуй, Бог!
Нескоторое количество кубометров пиломатериалов...

Еще с вечера мы узнали, что на станции началось какое-то движение.
По последним данным разведки было установлено, что в тупик на товарной загнали пять цистерн с пищевым спиртом.
Откуда – непонятно. Понятно только, что с юга.

ААААААААААААААААААААААА! Я валяюсь!

Когда-то еще совсем недавно до развала Союза сюда приходили деревянные закрытые вагоны со встроенными металлическими ёмкостями внутри. Снаружи – обычный товарный вагон, а внутри огромная бочка с вином. То граждане союзной и солнечной Грузии приводили состав из Абхазети с целью продажи самодельного вина, но никак не с целью спаивания дружественного русского пролетариата.

Такой тонкий сарказм, да? Чёта какта не катит - толсто и неуклюже...

Но теперь в Абхазии шла война. Никакого вина и спирта оттуда придти не могло.

Псс! Не факт! Война войной...

Стало быть, наши навуриши где-то отмутили, то есть попросту скупили дешевый спирт у кавказских цеховиков.

Значит – палево. А если палево, то и мы сможем погреть на этом руки.

Вот здесь моё конкретное фи палеву и погреть. Горький в этом месте упал бы в обморок.

В 7 часов мы с другом Женькой подъехали на грузовике прямо к 5-й ветке, где уже стояли, казалось бы, уже пустые цистерны. Ранее ночью хозяева груза, дабы не прознали менты и ОБЭП, слили весь спирт и вывезли в неизвестном направлении.
Вся фишка заключалась в том, что спирт сливали второпях, и поэтому должен был остаться приличный по объему остаток.
Сливной кран в цистерне находится не на самом нижнем краю ёмкости, а где-то на уровне 50-60 см. Если общий объем цистерны – 60 тонн, то остаток по объему должен быть приличным.
Вот его-то мы и собирались слить. При помощи такой-то матери и бытового насоса «Ручеек -1».

Полицейский протокол.

Кое-как разобравшись по понятиям с такими же, как и мы, охотниками за удачей, в десять часов до полудня мы принялись за работу. Выкачали всё - даже технический осадок с самого дна.
Всего в конечном итоге получилось 10 канистр по 20 л. А это – почти 500-600 бутылок водки, которую можно продать. Неплохой улов.
На радостях устроили сабантуй. Накрыли поляну, развели спирт, достали бабушкин хрусталь из шкафа.
В общем, посидели неплохо. В конце решили, что продавать весь спирт вот так сразу – не имеет смысла, можно попасться.
Короче, договорились, что канистры пусть пока побудут у Женьки в гараже, а как только всё утрясется, можно будет реализовать весь спиртовой запас, доставшийся нам утром в качестве рискованной, но честной добычи.

Похоже на передачу опыта подрастающему поколению более опытными...даже не знаю, как на фене этот вид воровства называется... не важно. Литература здесь даже скромно не тояла рядом.

Женька, по нашему с ним договору, оставил одну канистру для своих бытовых целей: праздники-поминки-свадьбы-посиделки, туда-сюда, ну в общем, мало ли у начинающего бандита могло быть поводов для употребления спиртового раствора внутрь своего молодого растущего организма.
Видимо, таких поводов оказалось предостаточно.

Вот здесь начинаются несимпатии к ЛГ.

Через несколько месяцев мой друг Евгений в возрасте 26 полных лет скончался от рака печени.

Здесь они продолжаются, сопереживаний ЛГ Женьке - ноль!

Этим мне и запомнилась та весна. Выпьем за весну! Вы как хотите, а я лучше кофе или чай.

Здесь несимптии окончательно утверждаются! Друг помер, а мы ёрничаем!

Ну, вот, собственно и всё!