Цзинь Юн. Фантастический мир Цзянху

[Lettte]

Посмотри, 15 челоовек в это время суток интересуются значениями китайских иероглифов, но только не ты, презреннейший из знатоков китайских иероглифов!!!"

[Lettte]

Как ты можешь?!!! пережить этот конфуз!!! Немедленно 切腹 и н каких вопросов !!!

[Lettte]

.блин

[angelmoon777]

Lettte, не смешите меня!))))) Изо всех сил стараюсь сохранить серьёзную мину лица! А потому, что время такое, не до хиханек и хаханек. Надо быть суровыми и многозначительными. И брови хмурить. Вот.

[Lettte]

Зачем быть суровыми и многозначительными? нэнада, это место как-раз то, где надо быть загадочными и ветренными !
А лицам мужеского полу - ироничными, чуть-чуть.

[Алексей Кузьмин]

Ругательства.

Сразу нужно сказать, что роман перенасыщен изысканно-вежливыми оборотами, но ругательства в нем, разумеется, тоже есть.
Стиль Цзиь Юна – стилизация под классику, и вы не найдете в тексте романа мата или интернет-сленга современности. Однако, некоторые типы ругательств все же встречаются.
Уподобление младшему. Для китайцев сказать «я твой отец», или дедушка – намек на связь с матерью, и уже само по себе это очень весомое оскорбление.
Уподобление животному. Тут обычно употребляются сравнения с собаками, черепахами, мышами.
Вдвойне обидно сравнение с щенком, молодым животным, черепахой или черепашьим сыном, и даже черепашьим яйцом.
Ругаются преимущественно отрицательные персонажи.
Особо стоит отметить ругань сычуаньцев, и их диалектное словечко «гэлаоцзы».
Ругательства с возвышением себя. В обычной вежливой речи культурным людям свойственно принижать свои способности, и хвалить собеседника. Поэтому такие эпитеты, как "мудрец", по отношению к себе, являются нарушением этикета, и тоже употребляются в категории, близкой к ругательствам.


林平之纵身而上，喝道：“专打狗崽� �的！”
Линь Пин-чжи выпрямился во весь рост и закричал: «Поколочу щенка!»

林平之忽道：“爹，四川人说话，是� �是总是叫别人‘龟儿子’，自称‘老� ��’？”林震南笑道：“四川粗人才这 么说话。普天下哪里没粗人？这些人� �里自然就不 干不净。你听听咱们局子里趟子手赌� �之时，说的话可还好听得了？你为甚� ��问这话？”
Линь Пин-чжи вдруг спросил: «Отец, сычуаньцы называют других людей «Гуй эрцзы» (черепаший сын) а себя при этом именуют «Лао Цзы?» (по звучанию совпадает с именем древнего философа, но на сычуаньском диалекте является частью ругательства «твою мать», «гэлаоцзы»). Линь Чжэнь-нань рассмеялся: «Сычуаньские грубияны так говорят! Да где в Поднебесной есть места без грубых людей? Это люди с несдержанным грязным ртом, разумеется. Ты небось, услыхал эти слова, когда наши охранники в азартные игры на деньги играли, что так хорошо расслышал? Но почему ты это спрашиваешь?»

只见王夫人站在厅口，左手抱着金刀� �右手指着天井，大声斥骂：“下三滥� �� 狗强盗，就只会偷偷摸摸的暗箭伤人� �倘若真是英雄好汉，就光明正大的到� ��威镖局来，咱们明刀明枪的决一死战 。这般鬼鬼祟祟的干这等鼠窃勾当，� �林中有谁瞧 得起你？”林震南低声道：“娘子，� �见了甚么动静？”一面将褚镖头的尸� ��放在地下。
Тут показалась госпожа Ван, вставшая при входе в зал. Левой рукой она держала «золотую саблю», а правой рукой указывала на центральное отверстие в крыше зала – «небесный колодец». Она громким голосом стала ругаться: «Эти, в три корзины ворующие, беспредельные собачьи грабители, только и могут, что тайком, украдкой разить парфянскими стрелами, если бы они были настоящими героями, при ярком свете прямо пришли бы в «Могущество Фуцзяни», сразились бы с нами насмерть честным оружием. Это же чертово мышиное воровство, кто тебя будет уважать в мире боевых искусств?». Линь Чжэнь-нань молвил тихим голосом: «Матушка, или не видишь, какая обстановка?», – и уложил на пол мертвое тело охранника Чу.


方人智笑道：“那容易！吃过饭后，� �三人手筋都挑断了，用绳子穿在他三� ��龟儿的琵琶骨 里，串做一串螃蟹，包你逃不了。”� �平之破口大骂：“有种的就赶快把老� ��三人杀了，想这些鬼门道害人，那是 下三滥的行径！”方人智笑嘻嘻的道� �“你这小杂 种再骂一句，我便去找些牛粪狗屎来� �塞在你嘴里。”这句话倒真有效，林� ��之虽气得几欲昏去，却登时闭口，再 也不敢骂一句了。

Фан Жэнь-чжи, смеясь, сказал: «Это просто! Как поедим, им троим на руках все сухожилия порвем, через ключицы протянем веревку, свяжем их вместе, как крабов, они от тебя уже не сбегут». Линь Пин-чжи стал разбитым ртом извергать проклятия: «Такие-сякие, побыстрее убейте нас троих к небесному владыке, хотят таким чертовым путем навредить людям, это уже совсем чересчур, никуда не идет!». Фан Жэнь-чжи, похихикав, сказал: «Ты малявка такая, ругнешься еще хоть раз, я схожу, поищу коровьего навоза, собачьего дерьма, да и заткну тебе в пасть». Эти слова возымели действие, хотя гнев Линь Пин-чжи несколько раз готов был прорваться, он держал уже рот закрытым, и не осмеливался и одного бранного слова сказать.

风清扬大喜，朗声道：“好，好！你� �这话，便不是假冒为善的伪君子。大� ��夫行事，爱怎样便怎样，行云流水， 任意所至，甚么武林规矩，门派教条� �全都是放他妈的狗臭屁！”
Фэн Цин-ян обрадовался, и согласно подхватил: «Правильно, хорошо! Ты сказал верно, не пытаясь лицемерно прикидываться добрячком и поддельным благородным человеком. На путях благородного мужа, он поступает так, как ему удобно, как он любит, как плывущие облака, как льющаяся вода, поступает в соответствии со своими замыслами, а правила воинского сообщества, поучения школ и фракций – все это – отодрать, мать его, вонючую собачью задницу!»

[Алексей Кузьмин]

Термин «江湖» – «цзянху» не нашел достаточного отражения в отечественной литературе, но он имеет важнейшее значение для понимания морали китайских воинских искусств. Слово «цзянху» состоит из двух иероглифов – «реки» и «озера», однако цзянху на самом деле не имеет никакого отношения к географическим рекам и озерам, и не обозначает никакого конкретного места, но указывает на свободные странствия в неопределенном направлении, жизнь наподобие бродячих артистов и торговцев. В течении веков в китайской культуре происходило переосмысление этого термина, и в современной литературе этот термин приобрел более глубокое и расширенное значение.
Изначально этот термин означал пристанище бежавших от суеты дворцовой жизни изгнанников. В большом количестве произведений китайской литературы, особенно в рыцарских романах, цзянху трактуется как арена действия рыцарей и представителей тайных, зачастую преступных кланов.
В древнейших сочинениях термин «цзянху» интерпретировался, как странствия вдали от двора, и придворной жизни, бродячий стиль жизни, и идеология ухода из суетного мира.
В литературе впервые этот термин появляется в книге «Чжуан цзы» 《庄子》, причем дословный смысл этого термина – «скитаться по озерам и рекам» 河流和湖泊, в переносном значении – уйти из-под контроля чиновников“在（官方）控制之外 ”.
Чжуанцзы, глава первая, «Беззаботные странствия»《庄子•内篇•逍遥� ��第一》 содержит высказывания Чжуанцзы по поводу огромных тыкв-горлянок, которым не нашлось применения: их следовало связать, и на этом плоту пуститься в странствия по рекам и озерам.
В шестой и четырнадцатой главах Чжуанцзы говорит о том, что «рыбы, чей водоем засох, могут смачивать друг друг друга, взаимно помогая, но это не сравнится с тем, чтобы их отпустили в простор рек и озер». “泉涸，鱼相与处于陆，相呴以湿，� �濡以沫，不如相忘于江湖。”То есть, крестьяне могут взаимно помогать друг другу в общине, но это не сравнится с вольной жизнью вдали от удушающего контроля государства (сборщиков налогов).
В похожем смысле цзянху упоминаются в труде историка Сыма Цяня «Исторические записки, глава жизнеописание Хуо Чжи司马迁《史记•货殖列传》： «Имел множество лодок, чтобы странствовать по рекам и озерам»“乃乘舟浮于江湖。”
Фань Чжун-ян 范仲淹 в своем сочинении «Записки о Юэянской башне»《岳阳楼记》размышляет : «Находясь в высокой дворцовой башне, следует беспокоиться о своем народе; находясь вдали, среди рек и озер, следует беспокоиться о своем государе».“居庙堂之高，则忧其� ��；处江湖之远，则忧其君”
Ли Шан-инь в своей книге «Без сюжета» 李商隐《无题》размышляет: «Хочется состариться среди рек и озер, на маленькой лодке вернуться к Небу и Земле». “永忆江湖归白发，欲回天地入扁舟� �”
То есть, в древних текстах реки и озера упоминались как символ вольной, мирной и независимой жизни вдали от государственного надзора. Если амбициозный человек терпел неудачу на государственном поприще, он удалялся от столичных дел в «реки и озера», и вел жизнь вольного странника.
В сочинениях династии Тан цзянху также обозначало субкультуру отшельников, ушедших от придворной жизни.
Во времена династий Сун и Юань цзянху превратились в арену состязания в воинских искусствах. В романе времен конца династии Юань и становления династии Мин «Речные заводи» «Шуэйху чжуань»《水浒传》，цзянху трактуется как место противостояния «черного пути» “黑道” «хэйдао» и странствующих рыцарей “遊俠”. В дальнейшем эта концепция была развита в более современное представление, особенно популярное в современных рыцарских романах, что цзянху – это武林 улинь, сообщество воинов – странствующие рыцари武侠们 и их окружение. Например, так этот термин трактуется в романе «Смеющаяся гордость рек и озер»《笑傲江湖》。
«Черный путь» “黑道”также используется для обозначения тайных обществ – триад.
А рыцарство реальное и рыцарство литературное оказались так тесно переплетены и взаимосвязаны, что этот вопрос следует обсудить более подробно.