Клуб любителей исторической прозы

[santehlit]

У каждого из нас свое предназначение. А любовь это болезнь.
Давно усвоил эти истины, и опять все к черту – бег по кругу за собачьим хвостом!
Но случай в беседке подкинул мне несколько козырей в рукав, и я собирался ими воспользоваться.
- Нравится отдавать приказы? – это была первая моя фраза, обращенная к ней после инцидента с медведем. – Любишь руководить всем в своей жизни? Что ж косолапому-то не крикнула: «Пошел прочь!»
Власта резко обернулась ко мне:
- Своим делом занимайся. Что делать мне, буду решать сама.
- Тогда так: ты – хозяйка, я – твой наемный работник, ты отдаешь приказы, а решать, выполнять их или нет, буду сам. Все в своей жизни теперь буду решать сам! Ты не смеешь больше со мной обращаться, как с собакой или прислугой.
Она усмехнулась:
- Как скажешь, мой повелитель.
Иначе и быть не могло. Но….
Кто она для меня? Кто для нее я? Отец? брат? муж? любовник? Мы не только чужие, мы разные люди – она старше меня на несколько тысячелетий. Хотя с виду – ровесники.
Усмешка лукавит ее тонкие губы.
- Угодно ли повелителю провести ночь в спальне рабы своей?
Издевается! Она в курсе моего конфуза в беседке. И мне нечего ей ответить. А когда мужчине сказать нечего, он предпочитает удалиться со сцены, нежели молча стоять на ней. Черт! Если б я мог….
На этом наш разговор закончился – Власта сама ушла.
А я не сдержался и показал средний палец закрытой двери, хотя понимал – сильно рискую. Но адреналин повелевал моим сознанием. Оказывается, грань перейти очень легко – тяжело признаться самому себе, с какой же легкостью ты это сделал.
На следующий день, как ни в чем не бывало, она уселась напротив и заявила:
- Что же вы не посетили меня, повелитель мой? Я всю ночь прождала.
Удавлю! – подумал я и хищно так глянул на ее шейку.
Она нежно погладила мою кисть и повторила:
- Я так ждала.
Закрыл глаза и попытался взять себя в руки.
- Лучше заткнись!
- Затыкать себя будешь!
- Как ты смеешь так говорить повелителю? – схватил ее за кисть и сдавил.
- А вот теперь ты доигрался! – взревела она, вырвавшись.
Выбежала из комнаты и вернулась с коротким широким мечом.
- Еще раз позволишь оскорбить меня, - очень тихо, но вполне четко сказала, - я отрублю тебе голову. А пока – средний палец на стол! Я сказала – я сделаю.
- Рубите голову, госпожа.
Взгляды наши встретились – сталь звякнула о сталь в бронзовом веке!
- Ублюдок! Ненавижу! Ненавижу тебя!
Подобная ярость могла испугать да еще меч в ее руках, но….
Тут я понял, что она меня тоже любит.
А хозяйка бросила меч и стала награждать пощечинами лицо работника своего.
- Успокойся!
Но она, казалось, разозлилась еще больше.

[santehlit]

Она ведь хрупкая - я мог бы выбить из нее дух одним ударом, заставить корчиться в муках на полу, но шок оттого, что она способна на подобные чувства, и невозможность поднять руку на женщину, оставляли сидеть неподвижным.
- Да успокойся же ты!!! – перехватил ее руки.
Боль от моего хвата не привела ее в чувства, и она принялась пинать мои ноги.
Ловко скрестив ее руки перед собой, далеко оттолкнул разбушевавшуюся Власту.
- Ненавижу! – прокричала она и со сжатыми кулаками снова бросилась на меня. Опять поймал ее за руки и уже не оттолкнул, а потянул на себя. Хозяйка по инерции грудью налетела на мою грудь, на миг затихла, и этим мгновением воспользовался я – обнял, прижал и… поцеловал.
Мы замерли.
- Что ты сделал? – она отстранилась.
Мысли читались на ее лице – изо дня в день, шаг за шагом она шла к этому сближению; и вот к чему это привело – она полюбила калеку убого, а он презирает и ненавидит ее; он уничтожит, раздавит ее, и она позволит ему это сделать: ведь он сильнее, ведь в мыслях своих она уже зависима от него; насколько же нужно быть ничтожной, чтобы тянуться к человеку ущербному душой и телом.
Слезы побежали из ее глаз.
Мое состояние трудней описать. Я–то отчетливо себе представлял дорожную карту предстоящих событий по всем направлениям – муки телесные, муки сердечные и печальный конец. И уже сейчас ее немые слезы не жалость вызывают, не умиление, а реальную физическую боль, с которой не в состоянии справиться. Что надо сделать, чтобы прекратить эту пытку? Как убедить ее, забрать эту боль из моей груди?
Да проще простого! Ведь болит не грудь, а спина. И ей надо слезть с моих колен.
Но при этом – хочу держать ее в объятиях и прижимать к себе, сушить губами от слез ее щеки. Это желание превратилось в потребность – лекарство, которое могло совсем избавить от физической боли. Хочется верить.
Вот и пойми, что тут к чему!
Сомкнув ладони свои, заключил ее в круг объятий. Она не вздрогнула и не отстранилась – словно ее тело само позволило мне приблизиться к ней еще.
- Все хорошо, - прошептал ей на ухо.
Ее колотила мелкая дрожь. Маленькое хрупкое тело обмякло, ища поддержки на моей груди, и руки мои ей стали опорой. Напряжение вырвалось из нее вместе с выдохом, и она сильней прильнула ко мне….
Просыпаться всегда тяжело. Глаза не хотят открываться, а тело просит дать ему еще немного времени, расслаблено покоясь в тишине. Но вот настает черта, когда уже не можешь больше спать и понимаешь, что новый день, не смотря ни на что, все же настал. Новый день новой жизни – я стал любовником своей хозяйки.
Волосы Власты спутались, торчат в разные стороны, лицо осунулось, а под глазами залегла тень усталости. Но даже такой она казалась мне самой красивой и желанной в первобытном мире. Что потерял я в прежней жизни и что приобрел теперь? Власта стала моим смыслом, стимулом, чтобы жить дальше, не оглядываясь на прошлое.
- Прости меня, - прошептала она.
Простые слова, но именно их мне так необходимо от нее услышать.
- И ты меня прости, - ответил.
Что мы испытали этой ночью? Что же такое почувствовал я, когда увидел ее во всем великолепии женской наготы? Да, это была та же женщина, что изо дня в день делала мою жизнь невыносимой. Но теперь я напрочь забыл об этом. Она была настолько совершенна, что даже простое ее созерцание доставляло настоящее удовольствие. Она, которая доводила меня до белого каления своими придирками, ласкала тело мое изувеченное. И я не чувствовал себя беспомощным, отвечая на ласки.

[santehlit]

Множество изменений претерпела душа. Главное понял: все, что я делал до сих пор, противно природе – отказывался признать очевидное; пытался задавить нежные чувства к любимой женщине, отрицая саму возможность их существования. Что же в ней претило? Сила? Разве она сильная? – я нежно коснулся губами худенькой ключицы. Воля? А чувства свои ко мне не смогла задавить – плакала даже. Страшная? Не я ли каждый день тайком всматривался в ее фигурку и черты лица, любуясь и не находя в себе сил оторваться.
Кто же она такая на самом деле? Каким образом умудрилась занять все мои мысли за такое короткое время? Благодаря какому чуду смогла стать для меня всем?
День медленно наплывал, а я, совершенно отрешенный, все пытался собрать свои мысли воедино в кружащейся голове.
- О чем ты все думаешь? – это она.
- Представляю, какими мы будем с тобой в старости. Грызться будем по пустякам только для того, чтобы это привнесло в совместную жизнь недостающий перец молодости.
- До старости надо дожить. Меж нами и сейчас возникают проблемы. Знаешь, что я думаю о тебе? Ты – своенравный неуравновешенный мужчина, который отрицает любую зависимость от окружающих и обстоятельств. И не меня ты любишь совсем, а свое чувство ко мне. А мне остается любить тебя таким, какой есть – ибо упрям ты и перевоспитанию не поддаешься. Я права?
- В основном – кроме чувств. Если бы я любил твой образ в себе, то не ревновал к бывшему мужу.
- А ты ревнуешь?
- Чудо земное! Как же могу не ревновать?
- А что здесь такого? Я в любовь верю. И в людей тоже верю. И в возможность обретения пресловутого счастья. Но чем больше живу, тем все дальше от меня отдаляется оно. Захотела – женила на себе Максима. Теперь вот с тобой сошлась. Но буду ли счастлива? – вот в чем вопрос. А ты – «ревную». Значит, не счастлив ты.
- Мужчин на Земле много. Проблема в том, чтобы выбрать единственного, своего героя – не придуманного в детстве, а настоящего.
Власта лукаво улыбнулась:
- В чем же твой героизм?
Постучал себя по лбу:
- Я многое знаю и практически все на свете могу объяснить.
- Да, ум у мужчины – великое дело. Мой бывший, оправдывая свою глупость, говорил: настоящий мужик хорошо делает только три вещи – дерется, еб…(тут она употребила нецензурное слово) и отдыхает.
- Я не смогу быть с тобою счастливым, если ты будешь вспоминать о нем.
- Тогда поменяем тему – расскажи, что такое страх?
- Слушай и понимай! Ничего не надо бояться, кроме страха. Наверное, думаешь – смерть страшнее всего? Нет, самое страшное – это жить в ожидании смерти. Представляешь – день за днем… Лучше не думать о ней, а жить, занимаясь любимым делом.
Власта осталась довольна ответом – даже пыталась аплодировать, отдавая дань моей философии. Только улыбка на ее лице выражала скорее грусть, нежели радость.
- О чем ты подумала?
- О своей жизни.
- Прошлой или настоящей?
- Прошлой.
- И как ты ее характеризуешь?
Она не ответила.
- Ты все еще любишь его?

[santehlit]

- Ты запретил говорить мне об этом.
- Так, любишь или нет?
- Пойми, в моей жизни мужчины не было. Кто такой Максим? Самец, глыба мяса, тупее валенка. Ты – другой, тебя хочется слушать и слушаться.
- Ты не ответила.
Она посмотрела на меня и, отвернувшись, все-таки сказала:
- Нет, я не любила его.
Мы завтракали. Я отщипнул кусочек мяса и поднес к ее рту – она послушно зажевала его.
- Тебе нравится дело, которое делаешь?
- Больше азарт борьбы с конкурентами.
- Почему же ты не слушаешь моих разумных советов.
- Теперь буду слушать.
Она поднялась, обошла стол и обняла меня сзади за шею.
Меня возбудила такая близость.
- Скажи, я красивая?
- Ты божественна….
- А знаешь, как быстро из самого прекрасного существа на земле превратиться в нечто убогое? Нет? А говорил, все знаешь на свете. Изменой, дорогой, всего лишь предательством. Почему ты так смотришь?
Она заглянула в мои глаза.
- А как я смотрю?
- С грустью.
- Я люблю тебя, - расцепил ее руки и стал целовать.
- И будешь опять доказывать это? – уткнулась губами и носом в шею мою.
- Буду, милая. Каждый день и ночь каждую.
- Ты – единственный мужчина в моей жизни, которого стоит любить.
А когда пришла ночь, и я доказал, что люблю, долго потом уснуть не мог. Неприятные мысли занимали голову. Все хорошо сейчас, а что будет дальше? Я задумался о том, что может быть дальше. Медовый месяц закончится, и душа потребует дела. У Власты тоже наверняка. В четыре руки и две головы займемся торговлей? А еще поиском таинственного Места Выхода Животворящих Сил. Если удастся излечить мой недуг…. вот тогда бы я развернулся здесь!
Другие мысли – «семья». Простое слово из пяти букв. Но смысл его невозможно описать даже в пяти томах. Да, я хочу, чтобы у меня снова была семья – я, она и еще кто-то совсем маленький или маленькие…. Такие дела.
Для этого ли я прибыл сюда? В чем моя миссия?
Оглядываясь назад, задавал себе вопросы – все ли сделал правильно? поступал ли как нужно? почему, если все было необходимо, жизнь преподнесла такой сюрприз?
Еще одна ночь прошла….
Власта решительно взялась за мое излечение – в дом притащила знахарку местную.
- Внутрь ничего принимать не буду! – панически запротестовал, увидев мешочек с сушеными травами.
Сморщенное лицо старухи с маленьким курносым носиком-пипочкой и пронзительным черноглазым взглядом выразило недовольство. Местные жители называли ее ведьмой и смотрели свысока при встречах, но достаточно быстро находили дорогу к ее дому, когда нужно было снять–навести порчу или любовные чары. Звали ее Сара, и я уже был наслышан о ее специализации, так что….
Власта сдержала легкий вздох. Ей и сказал:
- Кожа вытерпит все, а желудок… ну ее нафик, рисковать. Не последнее средство!
- Сработает и на кожу, - сказала Сара, забирая мед в ендове платой за лекарство. – Заварите в корыте горячей водой и искупайте в отваре – как рукой снимет все боли.

[santehlit]

Знахарка ушла, воду согрели, в большом деревянном корыте заварили траву. Баня, куда меня принесли, полнилась приятным пряным ароматом – сухие травы сделали свою работу.
- Лежи, отмокай, - приказала Власта.
Разогнав слуг по службам, вернулась, скинула сарафан и юркнула ко мне в корыто:
- Любовь свою не гони от себя, страдание мое лежачее.
- Не боишься болью моей заразиться?
- Так не бывает.
После незатейливых ласк и страстного поцелуя здравый смысл помахал нам рукой на прощание. М-дя….
Так, что-то отвлекся я.
Слух о том, что богатая купчиха Власта ищет лекаря своему сожителю, прокатился по городу. Вслед за знахаркой притащился колдун – мелкий, как гномик, с лысой макушкой и длиной седой бородкой клинышком, которую он все время оглаживал. Остатние волосы белые и мягкие, как пух на утенке, а голубые глаза то темнели, то светлели в зависимости от настроения. Он был такой чахлый и тощий, будто отродясь не ел досыта – в лице не кровинки, только кончик носа красный и мокрый. А сам весь грязный – первый раз в жизни видел, чтобы человек был такой грязный. Шея темно-серая, но не от загара, руки шелушатся, под ногтями траур….
- Ты откуда взялся-то? – спросил я его.
Взялся колдун с верховьев реки – еще выше деревни, рыбакам которой угодил я в сети. Но ведь там водопад!? Стало интересно.
Знает ли он что-нибудь о пещере горбатого Бурунши?
- В пещере той обитает злой дух. Так все говорят в наших краях, но никто не видел его. Он будто выходит по ночам, когда нет луны, и заглядывает в землянки. Тайные преступления, которые совершаются в наших местах – это его рук дело. Все, кто пытался найти его нору, сгинули там.
- А ты слышал, что в ней полно драгоценных камней?
- Как не слыхать? – я там чуть не умер со страху, но ничего не нашел.
Тайна сокровищ Бурунши окутала пещеру у водопада задолго до моего первого визита сюда. У жителей тех мест характер известный. И этому гномику-колдуну только горбика не хватало, чтобы воплотить мысленный образ отвратительного божества людоедов. Чем же он на хлеб зарабатывает?
- Начнем? – гость в простодушной уверенности, что из столь близкого знакомства рождается взаимопонимание, достал из кожаного мешочка горсть сухих косточек.
- Как тебя зовут, дружок?
- Кого, меня? – колдун захлопал глазами. – Барыс.
- Вот что, Боря, топай отсюда.
- Ну-ну, полегче, - предостерег он. – А то ты у меня сдохнешь, не охнешь.
Власта вмешалась:
- Ну-ка, пошел отсюда, хер лысый, не то собаками прикажу затравить.
- Чую смерть! – завопил гость.
Власта прикрикнула на него, но он стоял на своем:
- Правда, чую.
- Это как? Кто-то где-то умирает, а ты его можешь отсюда унюхать, - спросил я.
- Не так. Я понюхаю и знаю, когда умрет этот человек. Ты умрешь через три дня.
- Замолчи! – притопнула Власта. – А то умрешь прямо сейчас.
- Погоди, - смекнул я. – Сейчас он предложит рецепт спасения.
- У меня есть узелок священной земли….
- Земля с твоего огорода? – спросила Власта, направляясь к двери кликнуть слуг.
- Из Места, где на поверхность выходит Животворящая Сила. Слышали о таком?
Я так чуть на ноги с кресла не встал:

[santehlit]

- Как же, слышал, товарищ колдун! И где это место?
- Никак не найдешь – оно заколдовано: заклинание знать надо.
- Знаешь – скажи и проси все, что хочешь.
- Так вот же земля!
- И землю возьмем. Власта, купи. Говори заклинание.
- Никак не найдешь, - повторил колдун, - надо дорогу еще знать. А когда дойдешь, что дальше никак, то и скажи: «Меня привел свет души, пропусти не задуши». Тогда и сможешь пройти.
- Не верь ему, милый, - сказала Власта. – Сейчас его выкинут и собак спустят.
- Дорогу знаешь? – спросил я Барыса.
Он помедлил с ответом, а зря – два дюжих молодца по приказу Власты подхватили его и спустили с высокого крыльца. Пересчитав все ступени, гномик достиг земли и затих – потом потряс головой и хлопнул ладонями по ушам.
- Беги, ворота открыты! – крикнули ему молодцы.
Колдун сразу вышел из оцепенения и прочь припустил на ножках кривых. Послышался лай собак.
- Что ты творишь! – набросился я на Власту. – Ведешь себя, как девчонка.
Она обернулась:
- Что не так?
Конечно, отвратительно с ее стороны – спускать человека с крыльца и травить собаками. Но когда своих проблем полон рот, чужое горе не достает – взялся хозяйку воспитывать.
- Слушай сюда – прежде чем пускать кого-нибудь в дом, научись одному нехитрому фокусу и убережешь себя от подобных эксцессов. А еще тебе проще будет ладить с самыми разными людьми. Нельзя по-настоящему понять человека, пока не станешь на его точку зрения.
- Это как?
- Надо влезть в его шкуру и походить в ней.
- Провалиться на месте! – сказала Власта. – Он грозит тебе смертью, а я молчи?
- Но он что-то знает о Месте Выхода Животворящих Сил. А ты знаешь?
- Слышала, конечно, но не верю. Гораздо интереснее новость о сокровищах в пещере. Что ты знаешь о них?
- О них потом. Знаешь, что такое компромисс?
- Это – кто кого обманет?
- Нет, когда уступают друг другу и таким образом приходят к соглашению, К примеру, если ты мне поможешь встать на ноги, мы вместе отыщем сокровища Бурунши. Когда-то я был в той пещере и видел их, как тебя сейчас….
- Не надо мне никаких сокровищ – лишь бы ты был здоров.
Когда цели сторон совпадают – компромисс не нужен совсем.
Иногда я видел Власту насквозь: да, конечно, она меня любит, но она – купчиха до мозга костей, и добывать богатства – цель ее жизни. Думаю, она легко могла быть злодеем из злодеев, достигая своей цели. Она даже ростом становилась выше, когда распалялась жаждой наживы. Рядом с ней я – герой положительный. Просто надивится на себя не мог – какой я здесь благородный!
Тем же вечером мы сидели с ней на крыльце. Летом сумерки долгие тихие – солнце заходит, и небо становится желтое, как тыква, ласточки летают над крышей.
- До чего тихо, ни ветерка, - сказала Власта. – Гляди….
Она указала на восток – за лесом поднималась большущая луна.
- … как будто от нее тепло исходит.
- Как ты думаешь, - спросил я, - Боря этот жив остался?
- Он же колдун – что с ним станется? Чувствуешь, как сегодня липы пахнут?
- Угу. А как бы точнее узнать?

[santehlit]

- Что именно, милый?
- Что колдун этот жив.
- Ничего с ним не сделалось. Я попробовала влезть в его шкуру и походить в ней, как ты советовал, и видишь – никто не собирается меня хоронить.
- Но, может быть, он изувечен?
- Пустой вопрос! Впрочем, это, наверное, потому, что человек он пустой. Я знаю, что он жив, потому что мои собаки любят гонять, но никогда не рвут людей днем.
- Он мог помереть от разрыва сердца.
- С чего ты взял?
- По закону подлости.
- В чем же тут подлость? Если он нужен, пошлю за ним. Только зачем он тебе?
- Он может проводить нас к Месту Выхода Животворящих Сил, где я смогу излечиться, а ты сможешь выйти за меня замуж.
Странный способ делать предложение – не правда ли? Но Власта стушевалась и призадумалась.

5

Власта пытала меня – что такое мужество?
- Подлинное мужество, моя дорогая, это…. Ну, не воображай, будто мужество – это баба с мечом. Мужество – это когда заранее знаешь, что проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь редко, но иногда все-таки побеждаешь.
Мы плывем на плоту к Месту Выхода Животворящей Силы. Колдун Барыс – наш проводник. С ним стало трудно ладить – то он злится, то дуется – настроение меняется сто раз на дню. Ест так много и жадно, что даже смотреть страшно, и все отругивается:
- Не приставайте ко мне!
Власта не выдержала и спросила:
- Может, в тебе солитер сидит? – есть же средства, скажи.
Я попросил ее набраться терпения и поменьше докучать нашему проводнику.
Ко всем своим новым качествам Барыс еще и заважничал – будто он самый умный на свете – Власту прямо даже зло брало. Она собиралась в каждом встречном селении останавливаться и торговать до последнего покупателя: товару с собой набрали – будь здоров!
А колдун запротестовал:
- Нафик! Ставь палатку и оставляй человека с товаром – на обратном пути заберем.
- Поучи меня жить, старый пройдоха! – отругнулась Власта.
Барыс сердито засопел, но я заступился:
- Он дело говорит.
А еще колдун любит петь песни собственного сочинения.
В первый день плавания вечеряли у костра – Барыс вдруг откашлялся и таким гулким басом, будто где-то за лесом гром гремит, запел:

Там, за рекою, лежит страна.
Всегда желанна мне она.
За той сияющей рекой
Ждут меня уют и покой….

Ни за что не поверил, если бы не слышал своими ушами!
В первое исполнение даже не сразу опомнился от удивления. Но колдун стал повторять без приглашения на бис, и положительные эмоции иссякли. А когда он спросил – нравится ли кому его пение? – сказал, что мне очень нравится. Это было неправдой, но бывают такие обстоятельства, при которых не грех и соврать – раз уж все равно ничего не поделаешь.

[santehlit]

- Твой ослиный нос так смешно шевелится, когда ты поешь, – оценила Власта вокальные потуги Барыса и высказалась за диалог у костра.
И что вы думаете? Лысый Барыс и говоруном оказался отменным (в смысле, не переслушать), и философом самостийным. Особенно в вопросах морали считал себя образцом и авторитетом. Мастерски владел искусством намека и не знал себе равных по части сплетен. Никогда не ведал скуки и не упускал случая выступить в роли главного арбитра по любому вопросу – наводил порядок в чужих спорах, давал советы, остерегал и предупреждал. Никогда не забывал упомянуть о слабостях другого, дабы возвысить себя любимого. О чем понятия не имел, так это о внутренних сомнениях. Эта черта забавляла меня и очень злила Власту.
Однажды поинтересовалась – не потому ли он телом убог, что в язык удался?
Теперь-то я понимаю, в чем суть вопроса. Тщедушный и мелкий, он – все же мужчина, а в дела совал нос, с которыми справляться умеют только женщины.
Так вот, возвращаясь к разговору о бабе с мечом…. Однажды они (колдун с любимой моей) заспорили, рассорились, и Власта схватилась за меч. Я даже с кресла подскочил, опершись на костыли. Удивительно – начал понемногу пробовать подниматься с помощью известных приспособлений – а тут разом вскочил и стою во весь рост.
- Прекратите бузу, черт вас возьми!
Власта меч бросила и ко мне:
- Милый, ты ходишь?!
А я:
- Извинись перед ним.
- Ну, разве только от радости – прости, старый пень!
- От этого «пня» зависит успех всей операции, и мы будем его беречь, как зеницу ока. Ты можешь придерживаться любого мнения о его личности, но без этого проводника мне не вернуть свое здоровье….
Тут напомнила о себе боль, и я вернул задницу в кресло.
И все вернулось на круги своя.
Колдун зашипел:
- Слышала, баба? Впредь не лезь под горячую руку.
- Провалиться на месте! Тварь убогая! Ты что о себе возомнил?
- Ну, вот что, кобыла сисястая, я всерьез говорю: будешь злить меня, я…. превращу тебя в жабу.
Тут Власта, понятно, взорвалась:
- Ах ты, отродье поганое, да я тебе голову оторву.
Ухватила колдуна за бородку-клинышек и кулаком по макушке. Он оттолкнул ее.
- Сгинь, вражье племя!
- В жабу, говоришь?
Опять коршуном налетела и стала колотить кулаками куда попало. Не представлял, как разнять их, а слуги попрятались. Наконец старость уступила натиску молодости, и колдун задал стрекоча. Не отдышавшись еще, Власта вернулась ко мне на колени.
- Ты – повелитель мой, но не заставляй перед ним унижаться.
Я улыбнулся:
- Давай условимся – ты будешь слушаться колдуна Борю всякий раз, когда он сумеет тебя заставить. Справедливо?
И после этого они поладили. А если уж когда и пикировались, то примерно в таких выражениях:
- Тщеславному позор уготован.
- Кто сердцем рад, тот ликом светел.

[santehlit]

- А с виду не скажешь, что паразит.
- Перестань лаяться, баба!
- А ты заставь, попробуй, - Власта помнила наш уговор.
Колдун с обидою смотрел на меня. Стоило Власте сказать пару слов в его адрес, он становился мрачным и настороженным – ворчал, медленно затихая. Нет, он не выглядел жалким, скорее – карикатурно-смешным. Олицетворял собою ошибку Природы, но оптимистично не тяготился – и это симпатизировало: в конце концов, на оптимистах держится мир. Да и человек он порядочный, по большому счету – хотя не считал это достоинством.
Любовь моя словно кошка – сидит, щурится, а глаза искрятся – ну, вылитая кошка, дорвавшаяся до валерианы. Кошка, обладающая, однако очень трезвым взглядом на жизнь: и в споре и в ссоре никогда не лазает в карман.
Тут мне такие мысли пришли.
А может, извечная пропасть, разделяющая красивых от убогих людей, всего лишь мираж? Ведь никто не сомневается в своем уникальном происхождении. Вдруг это всего лишь пикантное выражение, коварно принявшее вид непреложной истины? Что, к примеру, мешает Власте влюбиться в Барыса? Меня ж полюбила, хоть я – инвалид. Может, общепринятое мнение только управляет нашим поведением, но не отражает искренних чувств? Что, если внешнее противоборство моей прекрасной купчихи и убого проводника, скрывает внутреннее взаимное влечение?
Подумал так и сказал:
- Не горюй, Боря. В жизни все не так плохо, как кажется.
- Об этом толкуй с купчихой своей, - буркнул он. – Испокон веков так ведется: баба да убоится мужика сваво, а ты ей волю даешь.
Я с лукавой улыбкой взглянул на любимую:
- Пожалуй, предки судили мудро.
Так в пересудах, ссорах и вздорах, порой даже в драках, началось наше путешествие на плоту по двум рекам к Месту Выхода Животворящей Силы. Дни были теплые, безоблачные, с легким освежающим ветерком. Считая, что нам сопутствует удача, мы веселились и радовались жизни. Один лишь Барыс оставался мрачен и ворчал:
- Грядут тяжелые времена.
Тяжелые времена настали, когда на слиянии двух рек мы повернули против течения. Если, сплавляясь, почти не встречали неудобств кроме оводов да комаров, то ко всему добавился тяжкий бурлацкий труд. Впрочем, моим инженерным гением механизированный.
Расскажу о придумке.
На плоту сооружен был шпиль с четырьмя рычагами. Бурлаки тащили берегами длиннющие тросы с якорями, разматывая на каждый шаг. Якорь крепили за валун или дерево, конец троса через огон на шпиль; четверо ходят кругами за рычагами – тросы тянут плот против течения. Три пары бурлаков по берегам неширокой реки обеспечивали беспрерывность движения. С утра до вечера – перерыв на обед с «адмиральским часом».
Круто?
Бурлакам доставалось – редко попадались безлесые песчаные берега. Они брели мелководьем, порой камышами, собирая в рот пиявок с себя, и чем-то напоминали ездовых собак, которых кормить не надо. Мокрая одежда парила на солнце. Лица осунулись, глаза ввалились, кудлатая щетина придавала обликам законченность зверя.
Вода и под солнцем не сверкала – она была мутной с грязноватым оттенком.
Так или иначе, мы продвигались. В первые дни движение против течения шло в ускоренном темпе, а потом бурлаки, да и шпилевые подустали и сбавили. Каторжный труд – им приходилось по нескольку часов брести по колен или по пояс в воде с веревкой и якорем на спине.

[santehlit]

А меня возбуждало чувство приближающегося избавления от боли и придавало новые силы. За каждым поворотом реки рисовался призрачный образ Места Выхода Животворящей Силы – МВЖС.
Бесконечно пытаемый мною колдун увещевал:
- Как увижу холмы, так сразу узнаю. Да и вы почуете – там нет ни оводов, ни комаров. Мух и тех нет.
Продолжая рассказ, он как бы призывал слушателей разделить с ним восхищение тем, что видел там, куда держим путь.
- У меня сердце прыгает от радости, что я снова побываю в благословенном Месте.
- Что больше всего запомнилось? – любопытствовала Власта, обожая подробности.
Скалы, река, люди….
- Над ним всегда сияет радуга!
Вы бы послушали, как он говорил о таинственном Месте - дрожащим голосом с романтической поволокой в глазах.
- Так зачем же ушел, коли нравилось так?
Вот тут колдун задумался, замкнулся и долго не возвращался к теме.
Берега сходились, и течение стало заметно быстрее, а на дне все чаще стали попадаться камни. Встречались и буруны, скрывающие пороги. На первом же плот наш тряхнуло, процарапало о каменистое дно, а когда сорвало один из якорей, швырнуло на ветви прибрежных кустов. Наше плавсредство трещало по швам.
Следующий перекат буквально поднял его из воды. Я думал, рассыплемся, застрянем или назад швырнет, но веревки выдержали, а шпиль был сильнее потока.
После порога течение немного поутихло, и мы пристали к берегу, чтобы проверить и при необходимости заменить вязку бревен. Веревки, свитые из не пойми чего, были необыкновенно жесткие и колючие – в кровь обдирали руки. Помучились с ними.
На следующий день едва не застряли у затора из топляка. Сунулись, было, а потом одумались – пристали к берегу и занялись его расчисткой, стоя по грудь в воде.
Наконец и эта ловушка позади. Река разлилась в широкую пойму, и течение успокоилось. Отталкивались шестами от неглубокого дна – казалось, плывем по озеру,
Вот именно здесь, проснувшись однажды, вдруг осознал, что голос реки, постоянно журчавший меж бревен плота, изменился - ритм его стал иным. Долго прислушивался и понял - что-то необъяснимо чужеродное закралось в окружающее, перемена какая-то произошла. Причем началось безо всякой причины - прошлый день, вечер и ночь все было как всегда.
Власта рядом спокойно спала, но меня все больше одолевала какая-то странная тревога, требовавшая осмысления. Предрассветный час, а я так и не мог ничего сказать, кроме – что-то изменилось в окружающем мире.
Власта проснулась, ладонью потянулась к моей щеке, а я уклонился.
- Ты чего?
- Что-то не так все вокруг, - шепчу.
У меня особое чувство атмосферы – я грозу предскажу за день до. А сейчас ничего понять не могу, и беспокойство усиливается, перерастая в тревогу, которую тщетно пытаюсь рассеять логикой рассуждений.
Да, несомненно, что-то изменилось в окружающем мире. Я слышу журчанье воды и шелест листвы, и шорох травы под чьими-то лапами на берегу. Казалось – и загробные голоса тоже слышу.
С помощью Власты выбрался из шатра, но ничего особенного не заметил. Заря едва-едва освещала реку. Противоположный берег пока что выглядел бесформенной серой массой.
Но все-таки что-то не так в атмосфере!