Об особенностях литературного перевода вообще и конкретного стихотворения в часности. - Литературный форум - поэзия, проза, литературная критика, литературоведение, аудиокниги.

Михаил Богомолов · 19.04.2009, 02:52

Читая, любимый мной сетевой журнал "Солнечный ветер", более чем проникся и увлёкся статьёй о песенке С.Краевского, А.Осецкой. "Не отдохнём" ( http://www.vilavi.ru/pes/280206/280206.shtml ). Музыка Северина - обворожительна, поэзия Осецкой - классика, вершина к которой необходимо стремиться. Агнешка - польская муза Булата... Ну, да ладно. Вот Исходный текст:

Nie utulony w piersi żal,
bo za jedną siną dalą — druga dal…
Nie spoczniemy,
nim dojdziemy,
nim zajdziemy
w siódmy las,
więc po drodze,
więc po drodze
zaśpiewajmy
chociaż raz!

Nie nasycony w sercu głód,
bo za jednym nocnym chłodem — drugi chłód…
Nie spoczniemy,
nim dojdziemy,
nim zajdziemy
w siódmy las,
więc po drodze,
więc po drodze
zaśpiewajmy
jeszcze raz!

Nie wytańczony wybrzmi bal,
bo za jedną siną dalą — druga dal…
Nie uleczony uśnie ból,
za pikowym czarnym królem — drugi król…

Nie pocieszony mija czas,
bo za jednym czarnym asem — drugi as…
Nie spoczniemy,
nim dojdziemy,
nim zajdziemy
w siódmy las,
więc po drodze,
więc po drodze
zaśpiewajmy
jeszcze raz!

Czy warto było kochać nas?
Może warto, lecz tą kartą źle grał czas…
Nie spoczniemy,
nim dojdziemy,
nim zajdziemy
w siódmy las,
więc po drodze,
więc po drodze
zaśpiewajmy jeszcze raz!

Это, перевод С.Шоргина:

Безмерна на душе печаль,
ведь за каждой синей далью — снова даль.
За горою
за седьмою
лес листвою
манит нас;
нет покою
нам с тобою,
так споём
хотя бы раз.

Безмолвный мучит нас вопрос,
ведь за холодом последует мороз.
За горою
за седьмою
лес листвою
манит нас;
нет покою
нам с тобою,
так споём же
ещё раз.

Без танцев бал пройдёт — а жаль,
ведь за каждой синей далью — снова даль.
Без исцеленья схлынет боль;
за пиковым королём — опять король.

Без сна идёт за часом час;
за тузом — туза другого чёрный глаз.
За горою
за седьмою
лес листвою
манит нас;
нет покою
нам с тобою,
так споём же
ещё раз.

Любовь придёт к тебе подчас,
но порою за игрою молвишь: «Пас».
За горою
за седьмою
лес листвою
манит нас;
нет покою
нам с тобою,
так споём же ещё раз.

С горем пополам составив подстрочник, обнаружил что не могу понять смысла произведения. Нет, с энергетикой, настроем, всё на месте, а вот про что произведение, понять не могу. Русский перевод Шоргина, тоже, несколько уводит в сторону от понимания замысла автора. Попытка написать перевод, обернулась у меня написанием стишка "по мотивам". Впрочем, как утешение себе, могу заметить, что переводы Осецкой сделанные Окуджавой, по мнению серьёзных критиков, ближе к "помотивам"(пробел не вставил сознательно, с претензией на авторство термина

...
Вот такие дела. Поговорим?

Григ · 19.04.2009, 20:23

Здравствуйте, Михаил. Рад видеть Вас на форуме "Общелита".
Как-то я выставлял на "Избе" тему по переводам. Сложно...
Сам я, к сожалению, переводами не занимаюсь, разве что из области медицинских статей.
Ну, выскажу мнение профана. Уверен, что каждый переводчик привносит в переводимое им произведение большую долю собственной личности, собственного вИдения, собственного таланта.
Абсолютно точного перевода все равно не добиться. Художественность уводит в сторону, нередко искажая и смысл.
Помню, когда в начале 90-х годов мы были в Грузии, доклад о переводах грузинов Пастернаком был встречен недружелюбно. Ну, не любят грузинские эстеты Б.Пастернака за то, что он далеко отошел от самих Т. Табидзе, Бараташвили,Яшвили, например, создавая стихи много сильнее, чем оригиналы. Известно, что Пастернак переводил грузинов по подстрочнику.
С другой стороны, нам посчастливилось общаться с Нитой Табидзе - дочерью Тициана, которая много рассказывала о том, как тепло принимали Пастернака в их семье в известные для него тяжелые годы. Это я к тому, что порой сам автор оригинала более дружественен к переводчику, чем читатель и критик

Михаил Богомолов · 20.04.2009, 00:31

Здравствуйте, Григорий! И мне приятно видеть Вас на этом форуме, как приятно видеть и читать других уважаемых мною людей, которых раньше видел и читал в Избе. Ту тему, о которой Вы говорите, я конечно помню, более того, хотелось продолжить спокойный разговор о проблемах литературного перевода. Что должен сохранить переводчик - смысл, размер... Каким образом, минимально привнося своё, показать будущему читателю мысли которые вкладывал автор произведения. Как переводчики работают с произведениями написанными на незнакомом языке и возможно ли не зная языковой нюансировки получить перевод, а не пусть и неплохой - "помотив". Вам, Григорий, проще. О чём не знаете сами, можете уточнить у супруги, кстати, огромный привет Галине! А куды нам, сермяжным податься? Токмо на форум... Так что не обижайтесь, но открывая эту тему, рассчитывал и на Вас.

С Уважением, Гловз.

Григ · 21.04.2009, 11:56

Здравствуйте, Михаил. Похоже, Ваши рассчеты на меня не оправданы. Коротко говорил с Галиной о Вашем переводе, но мало что удалось суммировать. В сеть ее уже калачом не заманишь, а в реале - книга прозы в Москве на выходе - ни о чем другом особо не побеседуешь

))
На самом деле, как мне объяснили - для переводчика сделать перевод со славянского на славянский намного сложнее, чем, например, с английского на русский. Проблема в похожести, что обязывает соблюдать бОльшую близость к оригиналу, включая сам подбор слов, смысловую нагрузку текста, сохранение размеров... Отсюда и неудовлетворенность результатами.
Так например, перевод "bo" как "ведь" смотрится мало художественно... Остальное, честно скажу - или не понял, или забыл.
Вообще-то, если обратиться к Гоше Спектору (он на форуме под ником Давид), то Гоша может многое объяснить толком, я думаю. Волжанин как бы переводит, но насчет знания им теории - ничего сказать не могу. Свету Севрикову можно привлечь к дискуссии, мне кажется. Всё продуктивнее, чем выяснять отношения. София Кульбицкая, но она на "Причале". Про Иру Гришину не знаю, переводит ли она. Но тема интересная, стоит продолжить.
С уважением

Михаил Богомолов · 21.04.2009, 12:14

У переводчика стоят, как я предполагаю, несколько задач, в частности - по возможности более цельно донести читателю смысл и образность выказанных автором мыслей, не добавляя своего видения и мироощущения, но согласуясь со всеобщими (принятыми в конкретном языке) отправными понятийными точками или "якорными понятиями". С другой стороны, задача перевода - донести настроение, эмоциональную составляющую оригинал. Поворачивая калейдоскоп перевода, увидим, что крайне интересно было бы остаться в заданных автором оригинала рамках размера стихотворения. Автор (оригинала) зачастую использует смысловые перепады, каламбуры, игру слов, причём игра эта понятна на уровне подсознания носителям языка и представляет для иных (по крайней мере не знающих тот или иной язык) полную абракадабру. Задачи эти зачастую невыполнимы в принципе, и уж на сто процентов невыполнимы в совокупности. Но ведь читем мы сонеты Шекспира в переводах Маршака, сопереживаем Ромео и Джульетте в переводе Пастернака, раскрываем для себя Хафиза в переводах Фета, а с Навои, знакомимся стараниями Липкина. Что есть перевод, литературный перевод? Каковы могут быть дистанции между автором оригинального произведения и переводчиком. Как вложить в русские слова немецкие, английские или тюркские мысли? Необходимо ли знать язык или достаточно хорошего подстрочника и интуиции, есть ли нужда в чувствах или достаточно холодного рассудка. Пару лет назад, я разговаривал с японским филологом-русистом и на мой вопрос, а как, де, он относится к увлечению россиян хоку, он ответил примерно так: - Хоку, это не только слова облечённые в строгий ритм, это и философия, и красота иероглифов непременно сопровождающих стихи. Хоку по-русски так же бессмыссленны как российские деревенские частушки по-японски. На Общелите есть раздел "Переводы", значит есть и те, кто хочет донести высказанные на других языках чувства, мысли, переживания, значит это кому-то нужно - переводить...

Григ · 21.04.2009, 12:41

http://forum.ingenia.ru/viewforum.php?id=26
Посмотрите этот форум - там помещаются переводы. Думаю, есть еще форумы переводчиков, как-то забредал туда. Можно прогуглить.

Михаил Богомолов · 23.04.2009, 01:16

Сообщества литераторов всегда закрыты для посторонних, сообщества переводчиков, как мне показалось, закрыты вдвойне. На мой взгляд, это происходит из-за того, что они выполняют работу, являющуюся априори вторичной. Работу сложную, нужную но всегда вторичную, где всё уже предопределено. Отсюда некое чувство психологической ущемлённости, а может мне так показалось... Ссылка на ресурс, которую привёл уважаемый Григ, как раз и является таким закрытым миром людей. Кое-какие мысли оттуда почерпнуть всё же можно и я попробую составить диалоги в форме вопросов и ответов. А сейчас, из области чудес - я нашёл Сергея Шоргина, того самого, чей перевод стоит в первом сообщении темы. Он конечно, никуда не терялся, просто сеть у нас большая. Сейчас его нет в России, но после 25 апреля, я надеюсь на нормальный контакт. Ценя его время, всё же пригласил его (предварительной запиской) на наш форум. Может и согласится. Подождём.

Михаил Богомолов · 26.04.2009, 12:17

Маленькая статья, которая шесть лет назад появилась на Полит.ру, по печальному поводу. В марте 2003 года, в преклонном возрасте ушел из жизни Семён Израэлевич Липкин. Читайте!

Переделкино середины 90-х. В чудом сохранившийся в революционных бурях писательский дом творчества я приехал навестить гостившего там дагестанского поэта. Мы шли по аллее, буднично перебирали общих дагестанских знакомых - и вдруг мой попутчик остановился и показал на приближавшегося к нам человека преклонного возраста с какими-то совсем не стариковскими роскошными усами: "Смотри, Липкин!" Дагестанец тут же подошел к нему и представился. Я слышал их разговор на расстоянии, и до меня отчетливее всего долетела первая фраза Семена Израилевича: "А вы - лакец". Это был не вопрос, а категорическое - и абсолютно верное - утверждение. "Разгаданный" лакец удивился - как человек, лишь наездами бывавший на Кавказе, может на глаз различать тамошние национальности? "Да я не всех различаю, но вот народов пять-шесть признаю точно", - ответил Липкин.

Он беседовал с незнакомым ему прежде писателем с Кавказа несколько часов. Вспоминал, как еще во времена, когда Союзом писателей руководил Горький, его, двадцати с небольшим лет от роду, послали в Дагестан, чтобы перевести на русский творение одного из первых официальных советских поэтов Кавказа Сулеймана Стальского (кто-то однажды еще в советское время оговорился, точнее - проговорился: "Сулейман Сталинский"). Сулейман написал поэму о торжестве советской власти в родном краю, в которой было 700 строк - и каждая кончалась словом "Дагестан". Липкину велено было сделать из этого что-то "поинтереснее" - и уже по-русски. Сам Горький велел. Изощренный в ремесле рифмодел наверняка справился бы с задачей в считанные дни. Но не Липкин. Тот на месяц заперся с Сулейманом в его родном селе и часами слушал, как несчастный старик, превращенный красными из сельского грамотея в экспонат выставок про дружбу народов, читал свои стихи. А потом, вспомнил Липкин, Сулейман декламировал в оригинале Низами, которого дагестанцы считают "своим" - его мать, по легенде, родилась где-то в тех горах. А потом оказалось, что первый на Кавказе советский поэт хорошо помнит наизусть Коран.

С тех самых пор младший товарищ Мандельштама и Ахматовой стал "Прометеем, прикованным к переводам" - в основном переводам "национальных" поэтов и народного эпоса. Труд свой он привык измерять в десятках тысяч строк. В последние годы жизни рассказывал, что перевел тридцать тысяч строк калмыцкого эпоса, но две с половиной тысячи из них взял почитать лет двадцать пять назад какой-то калмык и не вернул. Но эти оптовые меры не мешали переводчику внутренне проживать судьбы народов, чьи стихи он переводил, наравне с судьбой собственного народа. Максимальная открытость чужому разнообразию и чужой беде - ответ еврейского интеллигента на вызовы, которые ему самому предъявляла Россия XX века. Ответ, оказавшийся по силам совсем не так уж многим. Рафинированный одессит вникал в коллизии "национальных окраин" наравне с сюжетами столичной литературной жизни. Это в 90-е годы профессиональные любители Кавказа наперебой писали о подвигах Шамиля и иже с ним. Липкин же явственно услышал в сердцах кавказцев эхо той войны еще в середине века, когда она плавно перекочевала в разряд тем почти запретных. Он написал тогда стихи о тополях в Гунибе - том самом ауле, где некогда был пленен имам и где теперь только "на площади сонные парни ждут чего-то у входа в райком", а потому неясно - "Так о чем же молчат тополя/С выражением тайной обиды?/Мнится мне, то стрелки Шамиля,/То его боевые мюриды".

Одно время модно было критиковать Липкина и его собрата-переводчика Наума Гребнева за то, что они "сделали" нескольких национальных поэтов, включая Расула Гамзатова, "съевшего" все и всяческие государственные премии (говорят, его "Горские сонеты" зарифмованы по петрарковскому ранжиру только в переводе - в оригинале рифмой там и не пахнет). Но сегодня думается о другом. Если бы под конец 90-х хоть у одного кавказского поэта - а там их по-прежнему немало, несмотря на падение интереса к художественной литературе, нашелся бы переводчик такого масштаба, - может, хоть на пол-градуса остыла бы враждебность к "черномазым", уверенно становящаяся частью джентельменского набора все более обширной части нашего общества? Мечтать не вредно.

Было ли занятие переводами лишь вынужденным шагом в условиях, когда собственные произведения поэта десятилетиями не печатали, а восьмистишье в "Дне поэзии" становилось событием? Скорее это был единственно возможный ответ на свое вынужденное молчание. "Среди шутов, среди шутих ... Нас было четверо немых, Нас было четверо безгрешных", - писал Липкин о ближайших своих друзьях-поэтах. Сколько литературных шутов и шутих Липкин пережил - сосчитать невозможно. Участники сборника "Метрополь" 1979 года, вызвавшего ярость литературных и не только литературных властей, вспоминают: когда их "прорабатывали" в Союзе писателей, крепость придавало сознание того, что Липкин, также участвовавший в сборнике, разделяет одну с ними судьбу. Через него возникало единство с судьбой совсем другого литературного поколения - поколения Серебряного века - частью которого Липкин, собственно, всегда себя и мыслил.

"Столетние юбилеи Знакомых справляют моих", - в этом виделась ему центральная примета собственной старости. Впрочем, иные приметы старость эту яростно отвергали. Один из ярчайших представителей сегодняшнего поэтического цеха, Сергей Гандлевский вспоминает, как Липкин уже на восьмом десятке поразил его энергией своих движений, которые "без слов давали знать, кто здесь главный и кто несет ответственность за происходящее".

Поэты, может быть, действительно не умеют стареть. Но, бесспорно, умирают.

Источник: Константин Казенин. Памяти Семена Липкина. "Полит.Ру", 2 апреля 2003 года

От себя добавлю, что моя любовь и увлечение восточной поэзией обязаны С.И. Липкину, в частности книжкой-антологией "Золотая цепь" ориентированой на школьников, с его блистательными переводами Навои. Давно потеряна книга, а вот увлечение Востоком, как оказалось не проходит всю жизнь.

19.04.2009, 02:52	#1
Михаил Богомолов Новый участник Регистрация: 18.04.2009 Адрес: У самого синего моря Сообщений: 19	Об особенностях литературного перевода вообще и конкретного стихотворения в часности. Читая, любимый мной сетевой журнал "Солнечный ветер", более чем проникся и увлёкся статьёй о песенке С.Краевского, А.Осецкой. "Не отдохнём" ( http://www.vilavi.ru/pes/280206/280206.shtml ). Музыка Северина - обворожительна, поэзия Осецкой - классика, вершина к которой необходимо стремиться. Агнешка - польская муза Булата... Ну, да ладно. Вот Исходный текст: Nie utulony w piersi żal, bo za jedną siną dalą — druga dal… Nie spoczniemy, nim dojdziemy, nim zajdziemy w siódmy las, więc po drodze, więc po drodze zaśpiewajmy chociaż raz! Nie nasycony w sercu głód, bo za jednym nocnym chłodem — drugi chłód… Nie spoczniemy, nim dojdziemy, nim zajdziemy w siódmy las, więc po drodze, więc po drodze zaśpiewajmy jeszcze raz! Nie wytańczony wybrzmi bal, bo za jedną siną dalą — druga dal… Nie uleczony uśnie ból, za pikowym czarnym królem — drugi król… Nie pocieszony mija czas, bo za jednym czarnym asem — drugi as… Nie spoczniemy, nim dojdziemy, nim zajdziemy w siódmy las, więc po drodze, więc po drodze zaśpiewajmy jeszcze raz! Czy warto było kochać nas? Może warto, lecz tą kartą źle grał czas… Nie spoczniemy, nim dojdziemy, nim zajdziemy w siódmy las, więc po drodze, więc po drodze zaśpiewajmy jeszcze raz! Это, перевод С.Шоргина: Безмерна на душе печаль, ведь за каждой синей далью — снова даль. За горою за седьмою лес листвою манит нас; нет покою нам с тобою, так споём хотя бы раз. Безмолвный мучит нас вопрос, ведь за холодом последует мороз. За горою за седьмою лес листвою манит нас; нет покою нам с тобою, так споём же ещё раз. Без танцев бал пройдёт — а жаль, ведь за каждой синей далью — снова даль. Без исцеленья схлынет боль; за пиковым королём — опять король. Без сна идёт за часом час; за тузом — туза другого чёрный глаз. За горою за седьмою лес листвою манит нас; нет покою нам с тобою, так споём же ещё раз. Любовь придёт к тебе подчас, но порою за игрою молвишь: «Пас». За горою за седьмою лес листвою манит нас; нет покою нам с тобою, так споём же ещё раз. С горем пополам составив подстрочник, обнаружил что не могу понять смысла произведения. Нет, с энергетикой, настроем, всё на месте, а вот про что произведение, понять не могу. Русский перевод Шоргина, тоже, несколько уводит в сторону от понимания замысла автора. Попытка написать перевод, обернулась у меня написанием стишка "по мотивам". Впрочем, как утешение себе, могу заметить, что переводы Осецкой сделанные Окуджавой, по мнению серьёзных критиков, ближе к "помотивам"(пробел не вставил сознательно, с претензией на авторство термина ... Вот такие дела. Поговорим?

19.04.2009, 20:23	#2
Григ Дважды герой писательского труда Регистрация: 25.12.2008 Адрес: Иерусалим Сообщений: 7,554	Здравствуйте, Михаил. Рад видеть Вас на форуме "Общелита". Как-то я выставлял на "Избе" тему по переводам. Сложно... Сам я, к сожалению, переводами не занимаюсь, разве что из области медицинских статей. Ну, выскажу мнение профана. Уверен, что каждый переводчик привносит в переводимое им произведение большую долю собственной личности, собственного вИдения, собственного таланта. Абсолютно точного перевода все равно не добиться. Художественность уводит в сторону, нередко искажая и смысл. Помню, когда в начале 90-х годов мы были в Грузии, доклад о переводах грузинов Пастернаком был встречен недружелюбно. Ну, не любят грузинские эстеты Б.Пастернака за то, что он далеко отошел от самих Т. Табидзе, Бараташвили,Яшвили, например, создавая стихи много сильнее, чем оригиналы. Известно, что Пастернак переводил грузинов по подстрочнику. С другой стороны, нам посчастливилось общаться с Нитой Табидзе - дочерью Тициана, которая много рассказывала о том, как тепло принимали Пастернака в их семье в известные для него тяжелые годы. Это я к тому, что порой сам автор оригинала более дружественен к переводчику, чем читатель и критик __________________ «Я верю, верил и всегда буду верить в то, что Боккаччо сказал правду — лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть». Макиавелли

21.04.2009, 11:56	#4
Григ Дважды герой писательского труда Регистрация: 25.12.2008 Адрес: Иерусалим Сообщений: 7,554	Здравствуйте, Михаил. Похоже, Ваши рассчеты на меня не оправданы. Коротко говорил с Галиной о Вашем переводе, но мало что удалось суммировать. В сеть ее уже калачом не заманишь, а в реале - книга прозы в Москве на выходе - ни о чем другом особо не побеседуешь )) На самом деле, как мне объяснили - для переводчика сделать перевод со славянского на славянский намного сложнее, чем, например, с английского на русский. Проблема в похожести, что обязывает соблюдать бОльшую близость к оригиналу, включая сам подбор слов, смысловую нагрузку текста, сохранение размеров... Отсюда и неудовлетворенность результатами. Так например, перевод "bo" как "ведь" смотрится мало художественно... Остальное, честно скажу - или не понял, или забыл. Вообще-то, если обратиться к Гоше Спектору (он на форуме под ником Давид), то Гоша может многое объяснить толком, я думаю. Волжанин как бы переводит, но насчет знания им теории - ничего сказать не могу. Свету Севрикову можно привлечь к дискуссии, мне кажется. Всё продуктивнее, чем выяснять отношения. София Кульбицкая, но она на "Причале". Про Иру Гришину не знаю, переводит ли она. Но тема интересная, стоит продолжить. С уважением __________________ «Я верю, верил и всегда буду верить в то, что Боккаччо сказал правду — лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть». Макиавелли

21.04.2009, 12:41	#6
Григ Дважды герой писательского труда Регистрация: 25.12.2008 Адрес: Иерусалим Сообщений: 7,554	http://forum.ingenia.ru/viewforum.php?id=26 Посмотрите этот форум - там помещаются переводы. Думаю, есть еще форумы переводчиков, как-то забредал туда. Можно прогуглить. __________________ «Я верю, верил и всегда буду верить в то, что Боккаччо сказал правду — лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть». Макиавелли

20.04.2009, 00:31	#3
Михаил Богомолов Новый участник Регистрация: 18.04.2009 Адрес: У самого синего моря Сообщений: 19	Здравствуйте, Григорий! И мне приятно видеть Вас на этом форуме, как приятно видеть и читать других уважаемых мною людей, которых раньше видел и читал в Избе. Ту тему, о которой Вы говорите, я конечно помню, более того, хотелось продолжить спокойный разговор о проблемах литературного перевода. Что должен сохранить переводчик - смысл, размер... Каким образом, минимально привнося своё, показать будущему читателю мысли которые вкладывал автор произведения. Как переводчики работают с произведениями написанными на незнакомом языке и возможно ли не зная языковой нюансировки получить перевод, а не пусть и неплохой - "помотив". Вам, Григорий, проще. О чём не знаете сами, можете уточнить у супруги, кстати, огромный привет Галине! А куды нам, сермяжным податься? Токмо на форум... Так что не обижайтесь, но открывая эту тему, рассчитывал и на Вас. С Уважением, Гловз.

21.04.2009, 12:14	#5
Михаил Богомолов Новый участник Регистрация: 18.04.2009 Адрес: У самого синего моря Сообщений: 19	У переводчика стоят, как я предполагаю, несколько задач, в частности - по возможности более цельно донести читателю смысл и образность выказанных автором мыслей, не добавляя своего видения и мироощущения, но согласуясь со всеобщими (принятыми в конкретном языке) отправными понятийными точками или "якорными понятиями". С другой стороны, задача перевода - донести настроение, эмоциональную составляющую оригинал. Поворачивая калейдоскоп перевода, увидим, что крайне интересно было бы остаться в заданных автором оригинала рамках размера стихотворения. Автор (оригинала) зачастую использует смысловые перепады, каламбуры, игру слов, причём игра эта понятна на уровне подсознания носителям языка и представляет для иных (по крайней мере не знающих тот или иной язык) полную абракадабру. Задачи эти зачастую невыполнимы в принципе, и уж на сто процентов невыполнимы в совокупности. Но ведь читем мы сонеты Шекспира в переводах Маршака, сопереживаем Ромео и Джульетте в переводе Пастернака, раскрываем для себя Хафиза в переводах Фета, а с Навои, знакомимся стараниями Липкина. Что есть перевод, литературный перевод? Каковы могут быть дистанции между автором оригинального произведения и переводчиком. Как вложить в русские слова немецкие, английские или тюркские мысли? Необходимо ли знать язык или достаточно хорошего подстрочника и интуиции, есть ли нужда в чувствах или достаточно холодного рассудка. Пару лет назад, я разговаривал с японским филологом-русистом и на мой вопрос, а как, де, он относится к увлечению россиян хоку, он ответил примерно так: - Хоку, это не только слова облечённые в строгий ритм, это и философия, и красота иероглифов непременно сопровождающих стихи. Хоку по-русски так же бессмыссленны как российские деревенские частушки по-японски. На Общелите есть раздел "Переводы", значит есть и те, кто хочет донести высказанные на других языках чувства, мысли, переживания, значит это кому-то нужно - переводить...

23.04.2009, 01:16	#7
Михаил Богомолов Новый участник Регистрация: 18.04.2009 Адрес: У самого синего моря Сообщений: 19	Сообщества литераторов всегда закрыты для посторонних, сообщества переводчиков, как мне показалось, закрыты вдвойне. На мой взгляд, это происходит из-за того, что они выполняют работу, являющуюся априори вторичной. Работу сложную, нужную но всегда вторичную, где всё уже предопределено. Отсюда некое чувство психологической ущемлённости, а может мне так показалось... Ссылка на ресурс, которую привёл уважаемый Григ, как раз и является таким закрытым миром людей. Кое-какие мысли оттуда почерпнуть всё же можно и я попробую составить диалоги в форме вопросов и ответов. А сейчас, из области чудес - я нашёл Сергея Шоргина, того самого, чей перевод стоит в первом сообщении темы. Он конечно, никуда не терялся, просто сеть у нас большая. Сейчас его нет в России, но после 25 апреля, я надеюсь на нормальный контакт. Ценя его время, всё же пригласил его (предварительной запиской) на наш форум. Может и согласится. Подождём.

26.04.2009, 12:17	#8
Михаил Богомолов Новый участник Регистрация: 18.04.2009 Адрес: У самого синего моря Сообщений: 19	Маленькая статья, которая шесть лет назад появилась на Полит.ру, по печальному поводу. В марте 2003 года, в преклонном возрасте ушел из жизни Семён Израэлевич Липкин. Читайте! Переделкино середины 90-х. В чудом сохранившийся в революционных бурях писательский дом творчества я приехал навестить гостившего там дагестанского поэта. Мы шли по аллее, буднично перебирали общих дагестанских знакомых - и вдруг мой попутчик остановился и показал на приближавшегося к нам человека преклонного возраста с какими-то совсем не стариковскими роскошными усами: "Смотри, Липкин!" Дагестанец тут же подошел к нему и представился. Я слышал их разговор на расстоянии, и до меня отчетливее всего долетела первая фраза Семена Израилевича: "А вы - лакец". Это был не вопрос, а категорическое - и абсолютно верное - утверждение. "Разгаданный" лакец удивился - как человек, лишь наездами бывавший на Кавказе, может на глаз различать тамошние национальности? "Да я не всех различаю, но вот народов пять-шесть признаю точно", - ответил Липкин. Он беседовал с незнакомым ему прежде писателем с Кавказа несколько часов. Вспоминал, как еще во времена, когда Союзом писателей руководил Горький, его, двадцати с небольшим лет от роду, послали в Дагестан, чтобы перевести на русский творение одного из первых официальных советских поэтов Кавказа Сулеймана Стальского (кто-то однажды еще в советское время оговорился, точнее - проговорился: "Сулейман Сталинский"). Сулейман написал поэму о торжестве советской власти в родном краю, в которой было 700 строк - и каждая кончалась словом "Дагестан". Липкину велено было сделать из этого что-то "поинтереснее" - и уже по-русски. Сам Горький велел. Изощренный в ремесле рифмодел наверняка справился бы с задачей в считанные дни. Но не Липкин. Тот на месяц заперся с Сулейманом в его родном селе и часами слушал, как несчастный старик, превращенный красными из сельского грамотея в экспонат выставок про дружбу народов, читал свои стихи. А потом, вспомнил Липкин, Сулейман декламировал в оригинале Низами, которого дагестанцы считают "своим" - его мать, по легенде, родилась где-то в тех горах. А потом оказалось, что первый на Кавказе советский поэт хорошо помнит наизусть Коран. С тех самых пор младший товарищ Мандельштама и Ахматовой стал "Прометеем, прикованным к переводам" - в основном переводам "национальных" поэтов и народного эпоса. Труд свой он привык измерять в десятках тысяч строк. В последние годы жизни рассказывал, что перевел тридцать тысяч строк калмыцкого эпоса, но две с половиной тысячи из них взял почитать лет двадцать пять назад какой-то калмык и не вернул. Но эти оптовые меры не мешали переводчику внутренне проживать судьбы народов, чьи стихи он переводил, наравне с судьбой собственного народа. Максимальная открытость чужому разнообразию и чужой беде - ответ еврейского интеллигента на вызовы, которые ему самому предъявляла Россия XX века. Ответ, оказавшийся по силам совсем не так уж многим. Рафинированный одессит вникал в коллизии "национальных окраин" наравне с сюжетами столичной литературной жизни. Это в 90-е годы профессиональные любители Кавказа наперебой писали о подвигах Шамиля и иже с ним. Липкин же явственно услышал в сердцах кавказцев эхо той войны еще в середине века, когда она плавно перекочевала в разряд тем почти запретных. Он написал тогда стихи о тополях в Гунибе - том самом ауле, где некогда был пленен имам и где теперь только "на площади сонные парни ждут чего-то у входа в райком", а потому неясно - "Так о чем же молчат тополя/С выражением тайной обиды?/Мнится мне, то стрелки Шамиля,/То его боевые мюриды". Одно время модно было критиковать Липкина и его собрата-переводчика Наума Гребнева за то, что они "сделали" нескольких национальных поэтов, включая Расула Гамзатова, "съевшего" все и всяческие государственные премии (говорят, его "Горские сонеты" зарифмованы по петрарковскому ранжиру только в переводе - в оригинале рифмой там и не пахнет). Но сегодня думается о другом. Если бы под конец 90-х хоть у одного кавказского поэта - а там их по-прежнему немало, несмотря на падение интереса к художественной литературе, нашелся бы переводчик такого масштаба, - может, хоть на пол-градуса остыла бы враждебность к "черномазым", уверенно становящаяся частью джентельменского набора все более обширной части нашего общества? Мечтать не вредно. Было ли занятие переводами лишь вынужденным шагом в условиях, когда собственные произведения поэта десятилетиями не печатали, а восьмистишье в "Дне поэзии" становилось событием? Скорее это был единственно возможный ответ на свое вынужденное молчание. "Среди шутов, среди шутих ... Нас было четверо немых, Нас было четверо безгрешных", - писал Липкин о ближайших своих друзьях-поэтах. Сколько литературных шутов и шутих Липкин пережил - сосчитать невозможно. Участники сборника "Метрополь" 1979 года, вызвавшего ярость литературных и не только литературных властей, вспоминают: когда их "прорабатывали" в Союзе писателей, крепость придавало сознание того, что Липкин, также участвовавший в сборнике, разделяет одну с ними судьбу. Через него возникало единство с судьбой совсем другого литературного поколения - поколения Серебряного века - частью которого Липкин, собственно, всегда себя и мыслил. "Столетние юбилеи Знакомых справляют моих", - в этом виделась ему центральная примета собственной старости. Впрочем, иные приметы старость эту яростно отвергали. Один из ярчайших представителей сегодняшнего поэтического цеха, Сергей Гандлевский вспоминает, как Липкин уже на восьмом десятке поразил его энергией своих движений, которые "без слов давали знать, кто здесь главный и кто несет ответственность за происходящее". Поэты, может быть, действительно не умеют стареть. Но, бесспорно, умирают. Источник: Константин Казенин. Памяти Семена Липкина. "Полит.Ру", 2 апреля 2003 года От себя добавлю, что моя любовь и увлечение восточной поэзией обязаны С.И. Липкину, в частности книжкой-антологией "Золотая цепь" ориентированой на школьников, с его блистательными переводами Навои. Давно потеряна книга, а вот увлечение Востоком, как оказалось не проходит всю жизнь.