Непростая тема.Какие будут мнения?

[Юлия Барко]

Встреча на Кампо ди фьори.

Приехал в город древний я, бродил по улицам его,
Увидел площадь вдруг, покрытую цветами.
Там изваяние стояло, толпою праздной окружено,
Гуляющей перед торговыми рядами.
Монаха облик строгий был незнаком и надписи чужой язык
На пьедестале мне ничего не говорил.
Я отошел и с легкомысленной толпой почти смешался я, как вмиг
Лицо мне ветер опалил, я запах дыма ощутил,
И в душу прямо мне проник пронзительный безмолвный крик:

"Жжёт сильнее всё пламя костра, сердце рвется от муки,
Но не спрятать в ладонях лица - крепко связаны руки.
Пусть железом язык мой пронзён - не скажу вам ни слова-
Задыхаясь в горящем аду я твержу себе снова:
"Ну давай же, огонь, поскорей ты кончай свое дело.
Сколько может еще эту пытку терпеть мое тело!
Ухожу, но я рад, что не предал себя и мне будет награда:
Вспомнят снова и имя и мысли мои - вот где есть мне отрада."

Казалось мне, что рев костра все заглушил, людские лица
Словно погрубели и старинными враз стали их одежды.
Народ смотрел туда, глумясь и радуясь, а я желал дождю пролиться,
Хотя и знал, что не осталось никакой уже надежды.
Проталкиваясь сквозь зевак, хотел поближе подойти и, может, жестом
Дать понять, что он услышан через многие столетья,
Стоит спокойный, как живой стоит над этим самым страшным местом...

Как прежде стало все вокруг, но те слова из огненного лихолетья
Я, потрясенный, часто слышу снова - их не забуду впредь я:
"Жжёт сильнее всё пламя костра, сердце рвется от муки,
Но не спрятать в ладонях лица - крепко связаны руки.
Пусть железом язык мой пронзён - не скажу вам ни слова-
Задыхаясь в горящем аду я твержу себе снова :
"Ну давай же, огонь, поскорей ты кончай свое дело.
Сколько может еще эту пытку терпеть мое тело!
Ухожу, но я рад, что не предал себя и мне будет награда:
Вспомнят снова и имя и мысли мои - вот где есть мне отрада."

[Константин Суслов]

Костёр
(во времена инквизиции)

Казалось, никому не нужен,
Я жил как мог. Читал, любил.
Врагов не знал, со всеми дружен.
Но час прозрения пробил.

Кому-то мысли вольнодумца
Запали в душу. Неприязнь
Ворвалась в голову безумца...
И вот меня ведут на казнь.

Два рослых парня в балахонах
И горделивы, и темны.
В своих дурацких капюшонах
Они, на первый взгляд, смешны.

Но мне сегодня не до смеха.
И руки - в крепких их руках.
И казнь моя - другим - потеха –
Во мне разбудит жуткий страх.

Не вырваться - да и не надо:
Я знаю - выжить не дано.
За вольнодумие награда –
Костёр и крепкое вино.

К столбу, мгновений не теряя,
Поспешно вяжут мастера
Заплечных дел. И, разливая,
Мне чашу, полную вина,

Подносят. Пить?! - Да что за дело
Лицо хотя бы сохранить.
Я выпил. Тело захмелело...
По-прежнему - охота жить...

Последние приготовленья.
Заложен хворост и зажжён.
Я вышел из оцепененья,
Огнём и дымом окружён.

Мне лижет ноги жар. Но роль
Свою играю до конца.
В награду принимаю боль
И сень тернового венца.

Всё. Нету сил. Ору истошно.
А зрителям моим смешно...
Пусть им от казни будет тошно! –
Я проклял их, но не нарочно –
Мне больно. Ну а им - грешно...

Полопалась от жара кожа.
Кровь выкипает и парит.
Молюсь: «За что мне это, Боже?»
А тело рвётся и горит.

Но сердобольная душа
В толпе среди зевак нашлась:
Мне не был слышен свист ножа,
Но сразу боль оборвалась...

От тела отделился дух –
Так непривычно и легко.
По-прежнему лишь режет слух
Мой крик. Но - как-то далеко.

Пылает бешено костёр.
В нём тело мёртвое горит.
Я на толпу свой взор простёр –
Где там спаситель мой стоит?..

Да. Вот он – мрачен и суров –
Меня преступник пожалел.
Он был рождён среди воров
И вором быть – его удел.

Я всех простил до одного
За страх, за боль и смерть свою.
И помолился за того,
Кто душу пожалел мою.

Раз может быть добро средь зла,
Так значит быть добру вовек.
Хоть кровь с ума людей свела,
Но ведь и в них есть ЧЕЛОВЕК!