|
|
09.05.2023, 05:39 | #1 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
Моё место в кубрике занял Витька Кутепов, я перебрался в каюту. У Вадима связка ключей от оружейки и беспаловских «секретеров» - он немедленно приступил к ревизии.
- Вадим, корабельный журнал будешь сам вести? Белов плечами пожал. - Тогда пойду, сделаю запись о проложенном курсе. Поднялся в ходовую рубку, вычислил курс, отметил точку якорной стоянки - как раз в центре прямой, соединяющей оба мыса. Записал в корабельный журнал. Хорошо, чёрт возьми, быть командиром! Даже помощником быть хорошо. Ясно и понятно, что командовать парадом буду я. Белов – это так, для представительства, для дисциплины у экипажа. Семь гавриков на борту готовы исполнить любой мой приказ. Эй вы, китайские хунвейбины, где прячетесь? Выходи – сразимся! Я вас из «рогатки» угощу парой-тройкой очередей. Ей бо, мало не покажется…. Ревизируя беспаловское имущество, Вадим обнаружил спирт в бутылке с винтовой пробкой. - Отметим вступление в должность? По-маленькой… А почему не отметить? После ужина – мы уже стояли на якоре в предписываемой точке – прихватил в каюту полбуханки чёрного хлеба и две банки тушёнки. Вадим ловко вскрыл их штык-ножом – сказалась армейская выучка. - Вздрогнем? Вздрогнули. А ветер крепчал. Противный, северо-восточный ветер, от которого нет спасения даже в базе. - Тебя не укачивает? – посочувствовал Вадиму. Нет, его не укачивало. Можно ещё принять. И мы приняли. Белов захмелел, пустился в пространные разговоры о не сложившейся карьере и, как следствие, семейной жизни. Я пару раз поднимался на палубу, заглядывал на боевые посты: - Бдеть, не спать! Потом подумал, мой датый вид расхолаживает моряков, и не стал надоедать. Только за тушенкой сходил в провизионку, а хлеб ещё был. Захмелел я, и начал плакаться, что не решил окончательно – уйти на гражданку или остаться. - Конечно, оставайся! – убеждал Вадим. – Если б у меня всё так получалось, ни минуты не думал…. К полуночи приговорили беспаловский спирт. Показалось мало. Я заметил запасную компасную картушку в сейфе. - Нацедим кружечку? – убеждал Вадима. – Да брось, что случится? Думаешь, на мостике спирт в компасе? Давно уже электролит. До меня ещё вылакали - Никишка с компанией. - Полкружки и спать, - согласился Белов. Светка приснилась Рожкова. Странно, никогда с ней не был в постели, а тут…. Я у стены лежал, она с краю. - Подними, - говорит, - подушку. И сбросила её на пол. Мне, чтоб дотянуться, на Свету надо карабкаться. И так три раза…. - Долго ты по мне ползать будешь? – ворчит. - А что делать? - Что делать? Любить, глупый. Она обняла меня за шею, а потом как бросит на пол вслед за подушкой…. Я упал, прокатился по пайолам, ткнулся в Вадимов рундук. Белов ругался матом. Но ему было легче – он ткнулся в борт. Может, конечность сломал? Терпи, сундук, атаманом будешь! Я ринулся на трап. Понимание произошедшего пришло сразу - ещё до того, как выскочил на палубу. На берег нас выбросило! Проспала вахта – как с якоря сорвало, как волокло с волны на волну, положило килем на грунт, а бортом на прибрежные кусты – всё проспали, канальи! |
12.05.2023, 05:43 | #2 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
Сумрачный рассвет накатывал с востока. Катер стоял почти вертикально, «пританцовывая» килем на грунте. Левый борт «утюжили» волны, правый подпирали прибрежные заросли – обломанные стволы копьями торчали над палубой, усыпанной листвой и ветками. Даже гнездо птичье попало под ноги. Чёрт! Кто сейчас первым попадётся – за борт выброшу. Морекаки! Это одна мысль. И другая. Господи, да хоть бы все были живы и здоровы. Ребят жалко, свободы своей….
В ходовой было пусто. Пошёл вокруг надстроек и на юте увидел Его. В защитном комбинезоне с колпаком на голове, из-под которого – щекастая рожа цвета горчицы и узкие глаза. В руках автомат без приклада. Хунвейбин – гадать не надо. Что, приятель, надо? Руки поднять? Разве ж так ведут себя в гостях? Да перестань, собака, целиться в моё брюхо – что там, мишень нарисована? Волны били в борт, ветки скрипели, запутавшись в леерах, ветер выл в снастях. Не услышал я шороха за спиной, скорее увидел подспудным зрением чьё-то движение. Обернуться хотел, но сильный удар под затылок бросил меня на спардек, с него на палубу. Чем меня так? Прикладом? Да нет у них прикладов. Кулаком? Сапогом? Каратист трёпанный. Упал на спардек удачно и на палубу с него – без травм и переломов. Но удар по голове был очень сильный - я на немного отключился. Проволокли моё тело на ют и швырнули в пассажирку сверху вниз. Тут я включился – как раз вовремя, чтобы не разбить голову об обеденный стол. Люк закрыли. Я присел, ощупывая голову и размышляя над положением – оно казалось непростым. Вахта проспала – катер сорвало с якоря и выбросило на берег и не пустынный. Те, кого безуспешно ищут погранцы и чекисты в тайге, прятались на берегу, не ожидая нечаянной радости. А тут вот она – катер, с перепившим командованием и проспавшей вахтой. Это ли не удача? А мы-то с Вадимом как крепко влипли! Если желтомордые не укокают, не уволокут в свою Поднебесную, то засудят свои на Русский остров. Ужас, мама, роди меня снова! Вскоре весь экипаж собрался в пассажирке. Правда не своими ногами, чаще – волоком, а потом кульбит мимо трапа, но я уже был готов – отодвинул стол и ловил на руки летящие тела. Последним поступил Белов. Вадим единственный, кто оказал диверсантам сопротивление. Сунул хунвейбину в нюхало, и получил финкой в бок. Мы забинтовали рану – благо аптечка под рукой. Но командир не поднялся – лежал на баночке, укутанный в тулупы и постанывал, изредка забываясь. Нам ничего не оставалось, как сидеть и ждать, как пойдут события дальше, что предпримут хунхузы. Даже выяснять не хотелось, кто проспал вахту. А что выяснять? Первая смена – командир, радист, старший моторист. Ни я, ни Вадим не вышли на вахту – пропировали. Мыняйло отсидел первую смену с Петькой Старовойтовым, в два часа подняли молодых. Пофигист-боцманёнок, завернувшись в тулуп, прикорнул на мостике. Кутепчик в машинном кемарил. В это время нас и сорвало с якоря. Где им, молодым, отличить килевую качку от бортовой. Хотя боцманёнок мог – не первый день на катере…. Застучала цепь на шпиле. Мы встрепенулись – точно, в Поднебесную собрались, собаки. И нас утащат. Только шиш узкоглазым – якорь-то сорван. Но сработал закон подлости – то ли зацепился в последний момент и держал катер от полного крена на борт, то ли впился в грунт вот прямо сейчас. Пленённая посудина вдруг дрогнула всем туловом и начала медленно поворачиваться. Вот уже потерян контакт с грунтом, началась качка…. Килевая! Запустили двигатель, дали ход. Чёрт! Что угодно, только не это. Чтобы в плен к китаёзам!? - Петька! – ору. – Ищи ключи в ЗИПах. |
15.05.2023, 05:26 | #3 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
Сдёрнул две пайолы в центре пассажирки. Вот он подшипник Гудрича – место, где валолиния уходит под днище. Его разобрать, и хлынет вода….
- Что делать собираешься? – встревожились моряки. - Топиться. Иль вам плен по душе? Хотя, кому мы там нужны, за кордоном? Добегут до границы и за борт повыкидывают, как котят. Иль прикроются живым щитом, при перестрелке…. Петька нашёл сумку с ключами. Вот они – полный комплект – новенькие, никелированные. Никишка, Коля говорил, хотел умыкнуть, но не решился обкрадывать катер. Теперь они нам помогут если не жизнь, то хотя бы честь свою отстоять. Кручу гайки, верчу языком: - Настал момент истины, братцы. Момент, когда на вопрос судьбы – кто ты есть? – ответ должны дать: «Мы моряки пограничного флота, нас так просто не возьмёшь». Момент действительно настал – руки немели от ледяной воды, душу холодили мысли о скорой и ужасной кончине. Ещё была тревога за ребят – лишь бы не подвели, не спраздновали труса в последний момент. - Всё правильно, Толян, хххр-р-рен им, а не Китай. – Снегирь поддержал. – За кордоном нам точно кердык, а здесь ещё посмотрим – кто лучше плавает. - На дне Ханкайском? В ледяной воде? Ну, ты, пернатый, чудак, – Меняйло встрял. Моряки заспорили – уйдёт ли катер ко дну, если затопить пассажирку? – и натолкнули меня на мысль. - Петька, - командую. – Разбирай опорный подшипник на переборке – затопим и машинное отделение. Невозможно работать на ощупь – ледяная вода давит через резиновую втулку подшипника, заполнила всё подпайольное пространство. Руки немеют. Подошёл к Старовойту: - Помочь? - Нет, я заканчиваю. Он открутил крышку опорного подшипника – больше с ним ничего и не сделаешь. Видно, как вода просачивается внутрь, образуя воронку. Всё, чёрное дело сотворено – остаётся сидеть и ждать результатов. Когда начнём пузыри пускать. Двигатель работает, вал крутит винт, катер идёт навстречу волне. Долго идёт. Далеко ушёл? Вода плещется над пайолами, брызги летят на баночки. Вот-вот и их скроет…. - Командира на трап! Вадима усадили на верхнюю балясину и привязали простынёй к поручню. Ему нельзя рану мочить – кровь не свернётся и вытечет вся. Время идёт. Мы уже по грудь в ледяной воде, и она прибывает. - Суки, утащат в Китай, - хрипит Меняйло. – Как пить дать, уволокут. - А шиш им во всю жёлтую рожу! - меня вдруг осенило. - Сейчас, братцы, сейчас я их лишу руля. Как сразу-то не сообразил – по левому борту штуртрос идёт, и вот здесь должен быть талреп. Точно! Есть! - Петька! Отвёртку и ключ на десять. Но Петька сидит бельчонком на спинке баночки и с ужасом взирает на подбирающуюся воду. Мокрый с головы до ног, продрогший. - Замёрз, моряк? Снегирь откликнулся: - Моряки не мёрзнут – моряки синеют. Ладно, сидите. Сам найду. Спрыгнул в воду и чуть не сломал ногу, угодив на вращающуюся валолинию. Пошарил на пайолах сумку с ключами. Всё. Кульминация! Руки не чувствуют ледяной воды – одна сплошная боль во всём теле и ломота. Движения не координируются. Зубы выбивают чечётку. |
21.05.2023, 05:03 | #4 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
Грохнул на тумбочку угловатую бутылку коньяка.
- Хочу с тобой выпить. Специально прилетел. Сразу, как узнал. Петька тактично вышел. За ним потянулись солдаты из палаты. Их трое. Молоденький самый – водитель персонального УАЗика начальника особого отдела отряда. Здесь он с огнестрелом. Вернее – с царапиной от пули под мышкой. Застукал его капитан Тимошенко с женой в прелюбодеянии и за кабуру. Жене пулю в сердце, водиле, и себе в голову. Схоронили супругов, а солдатик лёгким испугом отделался да царапиной в левой подмышке. Рассказывал вечером, когда палатой допивали коньяк: - Были в Уссурийске, шеф: «Давай заедем к крестникам». Задержали нарушителей – ей девятнадцать, ему сорок пять. У него в Китае семья – детишек кишмя кишит, а он: хочу жить в Союзе и только вот с ней. - Действительно, кресничек, - вспомнил я историю двухгодичной давности. - Так вот, - продолжил водила особого отдела, - ушёл шеф, а через некоторое время летит молодая хозяйка. Ничего из себя, в нашей одёжке. «Идём, - говорит, - солдат, чаю попьёшь». В сторонку отошла да как начала сморкаться – у меня и аппетит пропал. - Обезьяна, - посетовал один из двух «дедов-погранцов». – Никакой культуры. Я возразил: - Это ты напрасно. Китайская культура намного древнее нашей. - И от того они такие рыпистые? Тебя вон чуток не утопили…. - Одно другому не мешает. Взять немцев – цвет европейской цивилизации, а сколько народу загубили…. Заспорили. Фрицев, хотя они тоже гады, когда против нас, уважали больше узкоглазых. У «дедов-погранцов» своя «история болезни». Были в увольнении, сцепились с «шурупами» из танковой дивизии. Толпа тех была – всех перемогли. Одному бойцу косицу проломили – до сих пор в коме лежит. Погранцы ждут и гадают, куда из палаты – на заставу или в дисбат? Вот и меня, то ли лечат здесь, то ли в заложниках держат – как дело повернётся. Диверсантам мы не дали уйти, а катер-то угробили. Пропили с Вадимом…. Достал из тумбочки газету - старший Старовойтов притащил. Отыскал…. Вот она, малюсенькая заметка: «…. уволить в запас…. срок службы которых.… и призвать на действительную срочную службу….». Какие простые, но важные, ёмкие слова! Как долго ждала их моя душа. По щекам побежали слёзы, я закрыл лицо газетой. - Что с тобой? – засуетились погранцы. – Тебе плохо? Позвать сестру? Сестра! Но пришёл медбрат – сержант срочной службы. Слёзы вытираю: - Со мной ничего – всё в порядке. - Вставай, вставай, - потребовал костоправ. – На укол пора. Пошли в процедурную. Сержант в белом халате трепался напропалую: - Горячий укол – хлористый кальций. Он тебя к утру на ноги поставит. Закатай тельник до предплечья. Поработай кулаком…. - Зубов не жалко? - Шутить изволите? Он перетянул мне руку жгутом, нашёл иглой вену, выдавил туда содержимое шприца. Вздулась шишка. - Сейчас будет немножко жарковато, - и развязал жгут. Какой немножко! Будто огнедышащий дракон лизнул мою спину. Я дёрнулся грудью вперёд, упал со стула и отключился на полу. …. Вернувшееся зрение явило сознанию такую картину - я спиной на полу, на мне костоправ, по щекам хлещет. Потом сунул в нос нашатырь. |
27.05.2023, 05:53 | #5 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
- На службу? Основное армейское правило знаете? Старшин уважай, кусков презирай. Видите, сундук меня пасёт? Можете прессонуть, чтоб я его на вокзале больше не видел?
- О-о, да легко. Мы его щас в ближайших кустах закопаем, - пообещали провожающие, выпендриваясь перед отъезжающими. Не знаю, закопали Герасименко в ту ночь на вокзале иль убёг Николай Николаевич, но пропал с моих глаз навсегда. С новыми знакомцами-призывниками я не только сел в поезд, но и без билета доехал до Дальнереченска – закосил под «покупателя». Настоящие были не против. В бригаде меня ждали документы на главного корабельного старшину. Прощальный жест полковника Конова. И ещё известие, что машина с замполитом, выезжая из Камень-Рыболова, перевернулась. Переверзев сломал ногу и попал в санчасть. Вот так судьба распорядилась. Дембеля с малых катеров поинтересовались - не нужно ли что через забор пронести? У меня в портфеле ничего предосудительного. Разве что альбомчик. - Кто дежурный на КПП? - Старлей Ершов. Докатился Кабанчик – на сундуковские посты заступает. - Легко пройду – корифан-то старый. Но ошибся…. Ершов не кинулся обниматься. Сказал деловито: - На дембель? Что везём? Открывай портфель – таможенный досмотр. Так, тельник один, зубная щётка… так…. А это что? Дембельский альбомчик? Ну-ка, ну-ка, полюбопытствуем…. А тебе известно, старшина, что снимать боевую технику запрещено? Не обессудь…. Он рвал листы из дембельского альбома и вглядывался в моё лицо с садистским удовольствием. - Что лыбишься? Что ты лыбишься? - Я думаю, переступлю порог КПП и больше никогда, ни одной писе не позволю унижать себя безнаказанно. Клянусь. - Может, поговорим на эту тему в кабинете начальника политотдела, или ты торопишься? Вырванные листы Кабанчик сунул в урну, альбом положил сверху на портфель. Я потянул его за ручку, и альбом скатился на пол. Пусть остаётся. Уж лучше без него, чем с таким. - Честь имею! – козырнул и вышел вон. Этот случай рассказал полковнику ЧВВАКУШа, вместе с двумя патрульными курсантами остановившему меня на вокзале в Челябинске. Я уже переоделся в дембельскую форму и поджидал электричку в родной район. Полкан полистал мои документы, пересчитал знаки на груди и сказал: - Служили отлично, но зачем же форму нарушать? Кашне вам не положено. Снимите, застегнитесь и наденьте «слюнявчик». - «Сопливчик», товарищ полковник, - поправил я, стоя в распахнутом бушлате и роскошном офицерском кашне. Видок мой дембельский явно не соответствовал требованиям Устава, но падать ниц в трёх шагах от дома так сильно не хотелось…. - Вы можете затащить меня в гарнизонную губу, отнять звание и награды…. Я три года не был дома, готов задержаться ещё на десять суток, но «сопливчика» у меня нет – стюардессе оставил сувениром. Он был мудр, этот полковник ЧВВАКУША. Он усмехнулся, вернул мне документы и взял под козырёк. Я мог презирать любого вояку – будь он маршал или рядовой – это субъективно. Но объективно – я обязан отдать честь воинской форме. И я опустил портфельчик, застегнул бушлат, даже крючок у горла, упихал с глаз кашне, и встал по стойке «смирно», приложив ладонь к бескозырке. - Вольно, - сказал полковник и протянул широкую ладонь. – Поздравляю с возвращением. Слёзы побежали по моим щекам, когда показали патрульные спины. Потоки их были дома. Мама плакала, уткнувшись носом в моё плечо. Отец размазывал сырость кулаками по щекам. Сестра – оптимистка. Явилась и пихнула меня в кресло: - Рассказывай. - Что, милая? - Как что? Анекдоты армейские – страсть люблю. - Да не был я в армии – три года во флоте. - Напрасные годы, заметь, - встрял отец. – Сейчас бы уже институт заканчивал, в начальники метил. Я задумался - а напрасные ли? |
30.05.2023, 05:46 | #6 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
Подруга для председателя
В толкотне и в суете Принцесс полно, да все не те. Где же та красавица, Та, что нам понравится. Та, что с нами справится. (П. Маккарти) 1 Блаженно растянувшись на кровати, обвёл взглядом комнату. Мне определённо нравился новый родительский дом, который они построили и благоустроили, пока служил на границе. Как-то у меня будет в общаге? Чувствуя, что мысли о новой жизни развеселили, почти успокоился после спора с отцом – никак не хотел отпускать меня старый вечером на электричке в Челябинск. Строил планы – заночую в Шершнях у сестры, а утром в ЧПИ. А он – нет, утром поедешь на автобусе. Мы заспорили. Потом я согласился – ладно, будь по-твоему. Подумал – запрусь на учёбу в институте и пропаду с родительских глаз на полгода. Пусть хоть этот вечер будет нашим. Вспоминали с ним Ханку…. Когда наутро вышли в гараж к отцову «Запорожцу», презентованному инвалиду войны государством, подумал – холодно, не заведётся машина. А она завелась и весело побежала вперёд по заснеженной дороге. Я увозил с собой ощущение домашнего покоя и уюта, о которых с надрывом мечтал долгие годы службы. Дребезжа и подпрыгивая на каждой рытвине, «Запорожец» въехал в Южноуральск. Я поглядывал в окно на двухэтажные дома – они мне почему-то казались ненастоящими. Южноуральску не хватало масштабов, и потому дома его и улицы выглядели декорацией. На автобусной станции толпа народа. Взглянул на отца и укоризненно покачал головой – вот и приехали! - Посиди немного, - он оптимистично двинулся к кассе. Скоро вернулся с билетом, вложенным в красные корочки удостоверения инвалида войны, объявил: - Место двадцать пятое. Я постарался не улыбнуться. - Спасибо. В автобусе моё место оказалось рядом.… С кем бы Вы думали? Вот и скажите, что судьбы нет – всё происходит по воле случая. Хрен там! Она есть – всё предначертано на Небесах задолго до исполнения на Земле. Ведь мог же вчера уехать на электричке в Челябинск – мог, но не уехал. Судьбе было угодно посадить меня в автобусное кресло рядом с бывшей подругой, из-за которой начались все мои злоключения – драка с бандитами, бегство в пещеру, служба и только через три с лишним года возвращение домой. И надо же было встретиться! В первый момент растерялся – Господи, ты-то почему здесь (я не про Господа)? Два часа ехать с тобой, когда мы уже однажды на всю жизнь расстались. О чём говорить? Как я был облапошен и брошен? Впрочем, нет, помнится, я её бросил. - Здравствуй, Надя, - сказал, чувствуя себя стервецом. - Господи, ты ли это? - Как видишь. На мне был бушлат с бескозыркой, клёши и флотские ботинки на высоком венском каблуке. На коленях чёрный портфельчик с якорем на язычке – дембельский саквояж. Автобус урча покатил по городу. - А я и не знала, что ты служил во флоте. Совсем вернулся? - Да, вот еду в институт восстанавливаться. |
02.06.2023, 05:18 | #7 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
- Да ла-а-адно! Впрочем, ты ведь у нас очень умный - ни как твой сват.
Колька служил морским пехотинцем где-то под Владиком. - Вы переписываетесь? - Только осталось. - Замужем? - Нет. - Что со Стахориком? - Убил его Колька. Толпой подловили, избили и бросили под автобус. Потом водителя судили – чуть срок нахаляву не схлопотал. Я замолчал – вон оно как! За окном мелькали последние дома города перед выездом на трассу. Мне захотелось его открыть, высунуться и заорать – помогите, люди! прошлое догоняет! Но я спросил: - Ты, правда, веришь, что он убил? - Наивный, - сказала Надюха. – Твой сват на всё способен. Господи, кого она из себя корчит – престарелую тётю, много повидавшую в этой жизни? - Где твой ребёнок? - А что? – ощетинилась Надя. - Да нет, ничего. Просто думаю, что маленькие дети должны жить с родителями. - Ты посмотри на него – какой правильный! Давай, женись, и заберём малыша из детдома. - И ты, не любя, пойдёшь за меня? - Пойду – вон ты какой красивый: ленты в якорях, а грудь, наверное, в медалях. Я напрягся, себе шепнул – дыши, не психуй, думай головой, а не нервами. Взгляд мой был смертельно холоден: - Слушай, а мне это надо? - А помнишь, говорил, что любишь? Ромео из себя изображал. А оказалось - ты такой же поддонок, как и твой сват. Я смотрел на неё с патрицианским презрением к нижеползающим: - И ты уверена, что это правда? - Да, это неправда, - спокойно сказала она. – Из вас двоих я любила только его. - А теперь, я вижу, добилась аттестата зрелости в житейских науках, и готова пойти за кого угодно – даже за меня, недостойного. - Все вы сволочи, - сказала Надюха и тихо заплакала. - Я тебя утешать не собираюсь, - не знаю, почему сказал я. – Это всё равно, что говорить сковородке, что у неё дно закопченное. Надежда завелась сильнее. - Меня в жизни никто так не оскорблял, - сквозь слёзы сказала она. Я был несокрушим: - Да будто бы. Но я действительно не умел утешать, а громкий плач её раздражал. Мне захотелось закричать – слушай, Надюха, хватит дурить! У тебя была любовь честного чистого парня, а ты выбрала негодяя. Кто теперь виноват? Громкий плач её перерос в истерику – она подвывала волчицей, надрывно всхлипывала и кулаками размазывала тушь по щекам. Окружающие зашевелились: - Эй, что там происходит? А ну-ка перестань! Эй, парень, пересядь сюда. Я бы запросто, но сидел у окна, и через Надюху не выбраться, да она и не выпустит – это точно. Сиди и слушай, раз уж судьбой так предназначено. И я сидел. К нам подошли. - Девушка, вам плохо? Может, пересядете? |
05.06.2023, 05:25 | #8 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
Надюха всхлипнула и успокоилась.
- Нет, нет, всё нормально. Старого друга встретила…. разволновалась. А когда разошлись сердобольные по своим местам, тихо сказала мне: - Зачем ты меня обманул? Я промолчал – новый виток напряжения? А она продолжала: - Коля, Коля, я тебя так любила… Мне показалось, что она сбрендила, а с такими, говорят, лучше не спорить, но я сказал: - Я не Коля, меня зовут Анатолий. Смотрел на неё и думал – нет, ничуть барышня не увлекает, было когда-то, но прошло. Да и она сама виновата – крутила шашни за моей спиной. Теперь уж о чём? - Правда? – она спросила и выдохнула. – Жаль. На вокзале в Челябинске Надя буркнула отрешённо: - Встречаться будем? - А надо ли? Жди своего Николая – скоро и он дембельнётся. И мы расстались. Козырнул вахтёру у входа во второй корпус института: - Я в деканат. Сдаю бушлат в гардероб - гардеробщица: - А кепочку в рукав. Водрузил бескозырку на бестолковку, улыбнулся: - Не стоит. В деканате две женщины активно обсуждали животрепещущую тему, не обращая внимания на меня, вошедшего. - Слушай, нельзя же каждому мужику вешаться на шею! - Да? А кто дважды был замужем? Я или ты? - И что? Тоже мне! Тебе просто не повезло, а то бы выскочила в семнадцать лет. - А ты что так нервничаешь? Наверное, опять с Дмитрием своим поссорилась? - Ненавижу ублюдка! - То есть - история в самом разгаре? Любовь, ненависть – всё едино. Тебе никогда не говорили, что противоположность любви называется равнодушием? Я покашлял. Обе дамы воззрились на меня – сначала на грудь, расцвеченную иконостасом наград, потом на клёши и корочки с высоким венским каблуком, потом на бескозырку с ленточками, и уж потом только на моё волевое, мужественное, невозмутимое лицо моряка-пограничника. Хозяйкою кабинета была секретарь деканата Фаина Георгиевна – средних лет дама с белокурым шиньоном и скуластым татарским личиком. Она важно кивнула – подходи, мол, поближе. Я положил перед ней военный билет. - Ну и что? - Главный корабельный старшина Агарков, - представился официально. – Был в академе, служил, теперь демобилизовался и хочу восстановиться. - Не поздно ли? Занятия уже два месяца идут. Я промолчал. Фаина пожала плечами: - Ждите. Сейчас будет перерыв, и кто-нибудь из начальства подойдёт обязательно. Вышел в коридор, пристроился на подоконник. Вскоре действительно начался перерыв и столпотворение народа. Сновали студенты с зачумленными от избытка забот глазами – в очках, узких брючках (в коротких – до щиколотки), в пиджаках и рубашках навыпуск. Прекрасная половина студенчества скользила, извивалась, проникала в любые щели плотной толпы на шпильках, платформах и толстых каблуках, раскачивая бёдрами платья, юбки и обтягивающие джинсы. Сколько их тут! А мы-то, балбесы, думали на кораблях, что женщин на всех не хватит. |
11.06.2023, 05:12 | #9 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
- Отслужил? – спросила она, картинно подняв бровь.
Мне показалось, она хотела сама показать мне место для проживания, но потом её что-то отвлекло. Она торопливо сунула мне пару ключей с бирками и махнула рукой: - Иди, выбирай. Я пошёл снизу вверх. В комнате № 304 никого не было – стояли незаправленными три кровати, а четвёртая была убрана совсем – то есть, разобрана на составляющие, приваленные к рундуку (шкафчику для одежды). На её законом месте теснились музыкальные инструменты – ударная установка с тремя разнокалиберными барабанами и тарелкой, да ещё две гитары с колонками. Такое соседство не вдохновляло. В комнате № 407 тоже не было никого, но кровати стояли на своих местах и одна без постельного белья. Я вернулся в комендантскую: - Эта. Галина Константиновна черкнула записку: - Иди в подвал, получай бельё. Увидев перед собой расправленную постель, я вдруг потерял всякий интерес к окружающему миру и без сил, страшно уставший за безумный день, провалился в оазис свежих белых простыней. Напоследок подумал, что графин с водою и стакан на столе положительно характеризуют обитателей комнаты. Проснулся, когда появился первый сосед – среднего роста, мускулистый малый, с подбородком спортсмена. - Сазиков Вова, - подал он руку, мельком взглянув на мою одежду на спинке стула. – Добро пожаловать на гражданку. Я её пожал: - Прошу добро в вашу команду. - Моряк, значит. С какого флота, на какой курс? - А ты служил? – вопросом на вопрос ответил я. - Да минет меня доля сия…. В комнату вошли ещё два члена команды, споря на ходу: - Там где мужчина и женщина, третьим всегда будет дьявол. - С чего ты взял? - Где-то читал. О, у нас пополнение. Ребята представились: - Олег Орленко. - Боков Владимир. Представился я. Они тут же продолжили прерванный трёп: - И всё-таки женщина это такая скотина, с которой надо держать ухо востро. - Э-э-э…. Но мы ведь только что говорили…. Или всё это так: бла-бла-бла? Сазиков подал голос: - Перед сном о бабах – для здоровья надсада. - Какой сон? Идёмте рубать. И мы вчетвером пошли в студенческую столовую, которая работала теперь по зимнему расписанию - с семи утра до восьми вечера. Олег и там, склоняясь к тарелке, развивал свою женоненавистническую теорию: - Честность с бабами уместна, как муха в стакане. А почему? Только начнёшь ей доверять, она тут же предаст. Меня начала раздражать его предвзятая категоричность. - И нет сомнений? – спросил я. |
14.06.2023, 05:15 | #10 |
Заслуженный участник форума
Регистрация: 04.07.2017
Сообщений: 1,680
|
- В чём? – Олег дёрнул головой так, что его массивные очки в роговой оправе чуть не оказались в остатках картофельного пюре.
- В том, что утверждаешь. - Жизнью проверено. - Ну, хорошо, давай рассудим логически. Ты утверждаешь, что ты хороший, а все бабы плохие. А почему ты хороший? Потому что не совершаешь дурных поступков. Верно? Это пока. А потом начнёшь верить, что всё, совершённое тобой, просто прекрасно и другим быть не может – ведь ты же хороший. В итоге имеем самовлюблённого эгоиста, между прочим, инженера – командира производства. Олег обиделся: - Откуда ты такой умный? В армии научили? - Во флоте, - поправил я. Орленко не остался ночевать в комнате. - Обиделся? – недоумевал я. - Да нет, - разъяснил Сазиков. – У него невеста в городе, заявление подали – скоро свадьба. - А я подумал, он баб ненавидит. - Одно другому не мешает, - заскрипел пружинами кровати Боков, устраиваясь почивать. – Тёзка, песенку на ночь. Сазиков достал гитару с антресолей, сел в трусах на кровать по-турецки и запел, безбожно фальшивя аккордами. На горе у реки лес зелёный шумит Под горой за рекой хуторочек стоит. Боков: - Пой, старшина. И сам запел: В том лесу соловей звонко песни поёт Молодая вдова в хуторочке живёт… Фаина Георгиевна заявление моё приложила к приказу о зачислении в группу ДПА-130. Отправила в моментальное фото за фотографиями на студенческий билет, зачётку и ещё для пропуска на кафедру, куда действовал особый пропускной режим. А ещё с дополнительными печатями он (пропуск) открывал двери на военную кафедру и в корпус «V», где стояли узлы и ступени настоящих космических ракет. За одной печатью отправился в третий корпус - только что отстроенное, но ещё не полностью заселённое здание. Гулким пустым коридором дошёл до нужной двери, постучался, вошёл. Два улыбчивых молодых человека проверили мои документы – те, что я подал, и те, что были у них в белой папке. Взяли с меня подписку о неразглашении государственной тайны. С милой улыбкой напомнили о войсках, в которых служил: - Бдительность не теряйте, если что подозрительное узрите, сразу сюда. И меня завели: - Стучать не привык, а вот если бы поработать. В вашем ведомстве вакансий нет на полставки? Они улыбнулись. Один спросил: - Жизненные принципы поменяли? Другой зачитал документ из папки: - На контакт о сотрудничестве не идёт. |
Читайте на литературном форуме: |