М.Ю.Лермонтов и Б.Ш.Окуджава – однополчане

Борис Исакович Тух

К вопросу об атрибуции отдельных «белых пятен» в стихотворении великого русского поэта эпохи до смены этнических парадигм в России М.Ю.Лермонтова «Бородино».
Господу Богу помолимся...
С трепетом в душе приступаю к этой работе. Основные научные принципы, на коих она зиждется, излагаю в слелующем предварении.
Как известно, в ходе смены этнических парадигм были предприняты все возможные меры во имя сохранения парадигм культурных. Наши предки, почти тысячу лет назад осуществившие смену этнических парадигм на территории Северной Евразии, к тому времени уже освободились от реликтов великоханьского (или, как остроумно выражались потомки носителей прежней этнической парадигмы «великохамского») шовинизма и сделали все для усвоения традиционных культур данных территорий. (Подробнее этот вопрос освещен в совместном капитальном труде профессора Сорбонны Жерома Хуяобана и почетного доктора Оксфордского университета сэра Уильяма Люциня). Как извеситно, та часть нового этноса, которая обрела родину на пространствах России, из уважения к русской культуре отказалась от иероглифического письма и перешла на кириллицу, названную так потому, что патриарх Московский и Всея Руси Кирилл даровал ее русскому народу. Произошло это в период правления Владимира, которого одни источники именуют Красным Солнышком, другие Мономахов, третьи Ульяновым, четвертые Лениным и пятые Путиным. Лженаучную теорию, утверждающую, будто это не один человек, а пять разных правителей, мы даже комментировать не желаем.
Однако понятный хаос, царивший в первые века после смены этнических парадигм, привел к тому, что очень многие исторические факты, а также артефакты обросли различными мифами, что, разумеется, серьезно исказило наши представления о прошлом.
В частности, долгое время господствовала антинаучная, основанная на неподтвержденных гипотезах, теория, будто Россия пережила две Отечественные войны: первую с Францией, которой управлял некий Наполеон, вторую – с Германией. Опираясь на методику, разработанную древними учеными Носовским и Фоменко, наши историки блестяще опровергли эту лженаучную теорию, доказав, что никакого Наполеона не было. Как известно, в среде военных противника принято называть Он. Из вполне понятного выражения: «На поле Он», т.е. противник уже на поле битвы, пора готовиться к сражению, возникло имя якобы существовавшего французского императора. (Как нам известно, Франция все время была республикой, и ее история периодизировалась так: 1-я Республика, 2-я Республика и т.д.).
Фактически же существовала только одна Великая Отечественная, она же Тридцатилетняя, война между Россией и Германией (1914-1945 по христианскому летоисчислению). Война проходила в два этапа; первый (1914-1918) имел катастрофические последствия: в результате экономического и идейного кризиса в обеих странах пали оптимальные для них монархические режимы и установились диктатуры, опиравшиеся на самые низменные инстинкты толп. После длительного перемирия, в ходе которого оба государства зализывали раны и готовились к новой войне, военные действия возобновились в 1941 году. Мифология утверждает, что это было в день 22 июня, день летнего солнцеворота, но фактическая дата до сих пор не установлена.
Война, как известно, ужасное бедствие, но, как учит нас Конфуций, всякое явление имеет свою оборотную сторону. Так, Тридцатилетняя Великая Отечественная война способствовала небывалому расцвету патриотических искусств. В частности, именно тогда достигли творческой зрелости таланты двух великих русских поэтов: Михаила Ю. Лермонтова и Булата Ш. Окуджавы.
К сожалению, мы и сегодня вынуждены сталкиваться с безответственными заявлениями отдельных «филологов» (прости их, Господи, ибо они не ведают, что творят), которые считают, что Лермонтов и Окуджава не только не были знакомы между собой, но и жили в разные эпохи. Эти «ученые» не гнушаются даже фальсификацией дат жизни Лермонтова, утверждая, что он прожил только 27 лет (1814 – 1841). Нетрудно догадаться, что фальсификаторы искусно заменили 8 на 9 и игнорировали тот факт, что эти даты 1914 и 1941 совпадают с датами начала первого и второго тапа Тридцатилетней Великой Отечественной войны.
Лермонтов, судя по сохранившимся материалам из архива Вооруженных Сил России, служил в лейб-гвардии Ордена Красного Знамени Гродненском гусарском противотанковом полку в чине поручика и в должности начальника артиллерийской разведки. Тогда же в том полку служил и вольноопределяющийся Окуджава, который добровольно пошел на фронт, невзирая на слабое здоровье и плохое зрение. Ввиду полной его бесполезности в строю, командование части поручило ему исполнять на поле боя патриотические песни собственного сочинения, вдохновляя солдат на ратные подвиги. Именно в этом контексте Лермонтов упоминает его в своем (дошедшем до нас фрагментарно, но все равно гениальном) стихотворении «Бородино»: «Звучал Булат».
Другое упоминание однополчанина-барда в «Бородине» поначалу вызывает недоумение:
Полковник наш рожден был хватом,
Слуга царю, отец солдатам,
Да жаль его: сражен Булатом....
Путем кропотливого изучения нравов, господствовавших в офицерской среде того времени, а также характеристики на Окуджаву, плохо сохранившаяся копия которой хранится в настоящее время в собрании раритетов Московского государственного педагогического университета им. Ци Шихуанди, мне удалось установить следующее. Уже после битвы за Москву Окуджава явился к командиру полка (фамилия не установлена) со своим планом окончательного разгрома противника, согласно которому путем 10 последовательных ударов по местам сосредоточения вражеских армий ему было бы нанесено поражение в живой силе и технике. Ознакомившись с планом, полковник в грубой форме высмеял вольноопределяющегося и посоветовал ему вместо упражнений в стратегии тщательней чистить сапоги и следить за чистотой подворотничка. Окуджава, принадлежавший к одному из кавказских нацменьшинств, щепетильных в вопросах чести, вызвал полковника на дуэль.
Во время дуэли Окуджава, стрелявший скверно (что отражено в его характеристике) зажмурился и инстинктивно спустил курок. Пущенная наобум пуля поразила полковника прямо в лоб. Окуджаве грозил военный трибунал и неминуемый расстрел, но бывший секундантом полковника поручик Лермонтов пожалел талантливого юношу и уговорил остальных присутствовавших при дуэли доложить, что полковник был ранен шальным осколочным снарядом, а о поединке молчать. Т.к. Лермонтов к тому времени уже был крайне авторитетной фигурой как вследствие его воинских подвигов (офицеры полка называли его «Герой нашего времени»), так и благодаря его шедеврам: «Демон», «Маскарад», «Капитанская дочка» (последняя книга была посвящена дочери командира подводной лодки «Щука» капитана 2-го ранга Миронова Маше, за которой Лермонтов ухаживал), товарищи согласились замять дело. Лермонтов же похлопал Окуджаву по плечу, ласково дал ему подзатыльник и сказал: «Будь здоров, школяр!», каковая фраза стала заглавием первой повести Окуджавы.
Фраза же «Ребята, не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой!» приписана Лермонтовым полковнику. Она являет собой парафраз известного высказывания служившего в том же полку поручика (в некоторых источниках – политрука) Клочкова, командовавшего батареей 45-миллиметровых противотанковых орудий. После того, как все снаряды были расстреляны, а у немцев оставалось еще 28 целых танков, Клочков произнес: «Велика Россия, а отступать некуда – за нами Москва!». Вдохновленные его словами 28 солдат, обвязавшись противотанковыми гранатми и выпив для храбрости по чарке крепкого алкогольного напитка «Коктейль Молотова» (рецепт, к сожалению, утрачен), бросились – каждый под выбранный им танк. Немецкий генерал Гудериан, удрученный потерей своих танков, тем не менее отдал должное храбрости противника, произнеся: «Чтобы убить русского солдата, нужны две пули. Одна – чтобы повалить, другая – чтобы убить». И распорядился отныне выдавать своим подчиненным двойной комплект боеприпасов.
Что касается дальнейшей судьбы Лермонтова, то он – о ирония судьбы – был ранен осколком снаряда в позвоночник и, испытывая нестерпимую боль, потребовал от боевого товарища майора Мартынова, чтобы тот его застрелил. Мартынов сам впоследствии тоже был убит. Им обоим поставлен памятник на Красной площади в Москве. Фальсификаторы истории утверждают, что это памятник неким гражданину Минину и товарищу Пожарскому, отличившимся при Большом московском пожаре 1612 (? или 1812?) года, но где видано, чтобы памятник пожарным, пусть заслуженным, ставили на центральной площади огромного города?
Иоанн Вейцзинь, доктор филологических наук и иеромонах Донского монастыря.
Москва, год 3209 от Р.Х.