Яков Есепкин На смерть Цины

[Bojena]

Яков Есепкин

Застолья у Ювенты

Второй фрагмент

Веи розовых кукол темны,
Мел их лядвий уголем оточен,
Иль чудесны и млечные сны,
Иль вотуне с Ювентой глаголем.

Див пировия кто соглядал,
Веселись меж фигурниц атласных,
Терпкий мускус здесь гасит сандал,
Благ рифмовник сих усн шумогласных.

Что ж, Ювентас, иродицы злы,
Яд владыкам подносят коханки,
И серебро лиют на столы
В меловых палантинах вакханки.

Пятый фрагмент

Полны кельхи серебром и тьмой,
Яств арому лиет пировая,
Мы ли ныне у Гебы самой,
Вьются феи, столы накрывая.

Ах, меловость десертных емин,
Золотыя эклеры и вишни,
Благодарствуй, истечный кармин,
Муки гоев небесных давнишни.

Лишь иродицы к столам вбегут
Из сеней, аксамитовых кущей,
Им химеры ночные прелгут
О царице, успенных влекущей.

Семнадцатый фрагмент

Мел серебра, тисненых шаров
Благость хвойная, игл веретенных
Тусклый яд – се дворцовье и кров
Огневеющих фурий бестенных.

Иль не этих коварных девиц
Золотили волхвы, под шелками
Юных див тлится огнь меловиц,
Днесь хранимы оне ангелками.

И легко иродицы снуют
Меж диносов, и лепо фурины
О серебряных шелках пеют,
Яд ночной излия в окарины.

[Bojena]

Яков Есепкин

Застолья у юродиц

Первый фрагмент

Бледных столпников ангели мнят,
Иль Господним копьем уязвимы
Тени, сих лишь ваянья пленят,
Им осанну вспоют херувимы.

Перстней с ядом и хватит на всех
Небодержцев, меловых царевен
Со звездами о темных власех,
Мглою бивших амфорницы Плевен.

Грянет Мании бал, набегут
Лярвы свальные в дьяментный хором –
И мелящихся фей изолгут,
И юродным их выбелят сором.

Девятый фрагмент

Ветхолетие славь, Одеон,
Иль рапсоды пеяли напрасно,
Феям хоров урочен агон
И мгновение всяко прекрасно.

Шумногласые челяди бьют
Драгоценных столовий фарфоры,
Иды тортами с вишней блюют,
Меж хлебовников спят бутафоры.

И юдицы насядут к столам,
О каких лишь мечтали царевны,
И глинтвейн подлиют ангелам
Троеклятые Ханы и Евны.

Двенадцатый фрагмент

Круг девятый юродиц влечет,
С мглой Геката блядей сочетает,
Лей в келихи арму, Звездочет,
Пусть обручников небо считает.

А и белых русалок не счесть
И виллис на пирах Идофеи,
Мертвых Цилий всенощно как есть
Сребролюбием жалуют феи.

Иды ль эти зело веселы
И манкируют черствым хлебовьем,
Прелия темный воск на столы
О колядном девишнике вдовьем.

[Bojena]

Яков Есепкин

Из эолийских песен

Девятнадцатый фрагмент

Август в диносах яды ль хранит,
Веселись, толока, лишь у Гебы
Яд и дорог, его лишь ценит
Всякий гой, превкушающий хлебы.

Се пиры, золотые пиры,
Се и мы, яко гои, надмирны,
Садов райских взыскуем дары,
Льем о Боге вишневые смирны.

Господь-Бог, серебром навия
Мажордомов и граций всепирных,
Пусть хотя соглядит остия
Черных юдиц из комнат ампирных.

Двадцать седьмой фрагмент

Во парчевниках юдиц таят,
Словно жаб, иудейские вдовы,
И червонною миррой поят
Эвменид, усны фурий ледовы.

Ах, Кармента, хотя бы реки:
Се великие цари земные
И деяния их высоки,
Но рамена у сих ледяные.

В черной слоте богиня молчит,
Нашу гибель шуты прорицают,
И кровавой червицей точит
Свод миров, кои небы зерцают.

Тридцать третий фрагмент

Феи смерти киафами неб
Мглу дворцовий черпают и яды,
Нам эфирный вседарствуют хлеб
Навитые серебром гияды.

Соглянемся ль, юродных овесть
Хоть зеницами в мраморной течи,
Им легко убиваться и цвесть,
Востемнять ханукальные свечи.

И начнут меж фарфорниц златых
Небодарные хлебы черствиться,
И к пирам огласят пресвятых –
Навиенным серебром давиться.

[Bojena]

Яков Есепкин

Камерные песни меловниц

Восьмой фрагмент

Торты с ядом чудесно белы,
Хвоя внемлет Зефиру ночному,
Ждут меловниц благие столы,
Шелку фей исполать расписному.

Пировать о серебре легко,
Увиенные в мглы палантины,
Девы неб, лейте пунш и клико,
Где и тьма, где ея серпантины.

Иль очнемся – блуждания Ид
Соглядеть под всенощной метелью,
Фей шелка и парчу аонид
Источить золотой канителью.

Двадцатый фрагмент

Мариам и Вероника спят,
Новогодье летит на пороги,
Шелком снов увиенны до пят
Феи елей, в алмазах муроги.

Иль преполним вином алавастр,
Будут пить с нами злые Гияды,
Будет сребро меловое астр
Источать холод терпкий и яды.

И найдутся из комнат своех
Дщери царские, неб полукровки,
И услышат их траурный смех
Обокравшие нищих воровки.

Двадцать седьмой фрагмент

Навивают шелками остье
Бляди свальные, фри меловые,
И одесно сейчас питие,
И царевны, елико живые.

Нощно темные эльфы летят
За русалками, чудны сувои
На шарах, картонажи блестят
Во решетах диаментной хвои.

Сны отринем – иудиц гурма
Чинит кухоны ядом, томится,
И в царевен успенных дома
Поутру с вещунами ломится.

[Bojena]

Яков Есепкин

Мел и червность

Четвертый фрагмент

Мел атраментный нощно виет
Хвою благую, тортов пастели,
От серебра колядных виньет
Прелиются диаментом ели.

Се златые, златые пиры
Нас чаруют и жалуют мглою
Восковою, нагорья дворы
Шлют пирожные – всяко с иглою.

Тьмой столовниц овеет нагих,
Утонченных, алкающих неги,
И сангины царевен благих
Затушуют кровавые снеги.

Двенадцатый фрагмент

Иды нощность алкают и мел
Белены в яства тайно сливают,
Десно пей, кто целиться умел
Червной мглой, пусть купцы пировают.

Ах, рождественской ночи хвала
И волшебным ея канителям,
Ах, сберемся и мы круг стола,
Отдарим тьму и мел пышным елям.

Будут аще юдицы мелить,
Веясь шелками, ярусник хвои –
И взалкаем: сих туне целить,
Шелк их кровь прелиет на сувои.

Пятнадцатый фрагмент

Торты с вишней, одесных столов
Золотыя десерты, кармины
Хвои млечной, благих ангелов
Пенье дивное, яств керамины.

Се пиры и веселье, Зигфрид
Царскосельских лебедок чарует
Юной статью, шелковие Фрид
Гоев жжет, им альковность дарует.

Длитесь, длитесь, волхвов торжества
О фарфоровом блеске столовой,
Пусть всенощно тлеют кружева,
Истонченные слотой меловой.

•*Книги Якова Есепкина стали главным открытием русской и русскоязычной литературы нашего времени, его имя обрело культовый статус. Феномен сочинений и письма Есепкина активно изучается. Последние три года книги писателя бессменно возглавляют сервисные витрины. Сочинение «Lacrimosa» (изд. «Москва», 2019) стало библиографической редкостью и входило в топ-листы наиболее успешных продаваемых книжных новинок. В США и Канаде массово продаются первые два тома пятитомного «Космополиса архаики», «Кривичские лотосы», «Сангины мертвых царевен». Присоединяйтесь к изучению творчества великого современника.
Контакт, информация: mettropol@gmail.com

[Bojena]

Яков Есепкин

Ночи в Иудее

Девятый фрагмент

Пунш коньячный со ядом таить
Феи смерти накажут менадам,
И белиться, и дев упоить
К раю снов и ночным променадам.

Что царевнам шелковым скорбеть,
Отравленны владетели пиров,
О вине ли и солнце гибеть
Им легко меж дворцовых ампиров.

Будут щедры хлебами цари,
Уклоняться начнут от объятий,
И взалкаем юдольно—смотри,
Господь-Бог, на кровавость их платий.

Двадцатый фрагмент

Не юдицы ль ваяний белей
Херсонесских, ночных статуэток,
Князей чают с оцветом лилей,
Искушаются тьмою виньеток.

Несть парчи, содомитский атлас
Застилайте на столы и гробы,
Тонет ангелей мраморный глас,
Чудищ носят иудиц утробы.

Минет ночь, похмелятся оне,
Дщери выйдут из лон юродные –
Яд мешать в белом крымском вине
И мраморники бить ледяные.

Тридцать второй фрагмент

За червонный орнамент столов
Льется мирра, пеёт Иудея,
Суе ждали Твоех ангелов
Мы, Гоподе, одесно хладея.

Ах, с торговками, с лярвами неб
Их блюстители что пировают,
Ядом чинят виющийся хлеб,
На серветки рейнвейны сливают.

Полн тенями барбарский музей,
Немы статуи в хладе прекрасном,
И сукровица бледных князей
Не видна о мерцании красном.

[Bojena]

Яков Есепкин

Ночи в Одеоне

Четвертый фрагмент

Звездный ярусник тускл и всенем,
Львиноглавой богини служанки
Пир готовят, его ли минем,
Чайте с хлебами нас, парижанки.

Иль Париж, иль возвышенный Рим
В диаментности ночи хрустальной,
Мы Кибелу еще укорим –
Цвета мало над тьмою портальной.

И найдутся к обсидам ловцы
Человеков из Божьей целины,
И точащие наши венцы
Преувидят за комьями глины.

Седьмой фрагмент

Льют менады златое клико
В дев начинье, ах, гостьи Лаверны,
Умирать ли во чермном легко,
Вас бегут ли хранители скверны.

Пусть юдицы и шелк навиют,
Пусть иродно любовью клянутся,
И амфорники млечные бьют,
И к мышьячным еминам тянутся.

Иль очнемся – на персях белых
Юных граций шелка дотлевают,
И меж вдов упоенных и злых
Лярвы тьмы весело пировают.

Десятый фрагмент

Ирод-царе, се вишни твое,
Се и мрамор, и хлад пасторальный,
Иды тьмой навивают остье,
Жжет столовницы пламень астральный.

И небесные дивы белы,
Куртуазность пеют афинянки,
Веселятся младые юлы,
В цвете снов Женевьевы и Бьянки.

Иль доныне резов Аквилон
И эдемские блещут цесарки,
И оцветные сени Колон
Преливает на темные арки.


Девятнадцатый фрагмент

От сангин и карминов пьяны
Феи ночи, царевны ль рисуют
Ими Смерть, ах, оне истемны,
Взоры тусклые нам адресуют.

Иль устали глинтвейн соливать
В золотые леканы тийяды,
Будем с ними еще пировать,
Осветляя атраментом яды.

И к фарфорницам дивы найдут –
Восхититься армой одеонной,
Где юродные дщери блюдут
Наши тени под слотой червонной.

[Bojena]

Яков Есепкин

Ночи с богинями

Одиннадцатый фрагмент

Август – месяц Кибелы, гори,
Жаркий огнь, востемняй пировые,
Мы небесные были цари,
Днесь таим кубки неб меловые.

Лепестки черно-пламенных роз
На столы осыпаются ль туне,
Ищут фурии царствие Оз,
Агнцев ждут в белоцветном июне.

И юдицы икают срамно,
Шелк демонов мелят, их увлекших,
И пиют, содрогаясь, вино
Из цветов, кровью темной истекших.

Шестнадцатый фрагмент

Лей, Гемера, всепламенный мел
На тостовник обедов нелепых,
Кто о хладе июльском немел,
Чает жар именитств благолепых.

Иль очнемся еще – к воям льнут
Вдовы парий, шуты юродные,
Лишь царицы белые уснут,
Станут кельхи пылать выписные.

Это блещут и чезнут цвета
Грозовых небодарных успений,
Где и красная смерть золота
В тусклой ночи холодных склепений.

Двадцать первый фрагмент

Меловые Сирены поют,
Маски бледные жалуют вдовы,
И серебром юдицы блюют,
И афинянок перси ледовы.

Это вновь маскерад и балы,
Внове негою дышат эльфиры,
И ломятся у Гебы столы,
И сиренью тиснят их Зефиры.

Ах, мы сами от шелков пьяны,
Хмель алкаем всерозовых кущей,
И пеем фавориток Луны
В замках Тейи, сих гостий влекущей.

[Bojena]

Яков Есепкин

Ночи с тенями камен и рапсодов

Восьмой фрагмент

Пировые камены блюдут,
Иль достало им тьмы одеонной,
Златопевцев хмельные и ждут
Ягомости о ночи бессонной.

Туне слушать алкеев, зане
Речь пуста их, младые царицы
Ищут в требниках ложь и вине,
Мак ядят и вдыхают корицы.

Аониды ль боятся даров
Неб, рапсодов следят именитых,
И течет на хлебницы пиров
Мирра с воском из келихов битых.

Четырнадцатый фрагмент

Се и пир у Децимы, равно
Феи Ада о хлебах столовых,
Шумны гости, искристо вино,
Течны платья эриний меловых.

Будем в куфры еще доливать
Золотыя рейнвейны, веселость
Нимф одесна ли — сим пировать,
Маковей, Ханаанская волость.

Маком червным усыплем емин
Пышный жар, тени адских цесарок,
Яко денно точится кармин
Их всетемных лекифиев Парок.

Двадцатый фрагмент

Сильфы августа, пойте ночных
К хлебам званых рапсодов, их усны
Жгут исцветия свеч ледяных,
А и в мелосе тени искусны.

Нем столешниц пурпурных овал,
Феям лилий вольно суесловить,
Туне Господе нас ли и звал
Тьму Вифании маком червовить.

Днесь альковные шелки белы,
Ночь пустынна и благостна, амен,
И текут на златые столы
Воск и цветь с гурий маковых рамен.

[Bojena]

Яков Есепкин

Ночи у иродиц

Одиннадцатый фрагмент

Навивают гиады власа,
Дышат жадно армою маковой,
Здесь ли наши слышны голоса
Под обручием тьмы васильковой.

Феи смерти еще золоты,
Хлебы пышны, ледовы розетки,
В кутие меловые персты
Черных вдов, яд алкают гризетки.

Так и будемся пить-не пьянеть,
Жечь глаголом камен худородных,
Во исчадном огне леденеть,
Презерцая иудиц юродных.

Двадцать седьмой фрагмент

От серебра вакханок пьяны
И небесные гостии, Лиров
Дщери ждут, ах, Корделии сны
Вновь манят и чаруют лепиров.

Так исходит мирское, земных
Властелинов смыкаются усны,
Темен мрамр соваяний ночных,
Феи Ада хрупки и безвкусны.

Оглянемся ль – Мефитис поит
Граций бледных диаментным элем
И пеющих иродиц таит
За увившим их рамена хмелем.

Тридцать девятый фрагмент

Вижди, Рания, ночи цвета,
Их достойны цариц юбилеи,
Млечность горняя в кельхи слита,
Юнам дарствуют фавны лилеи.

Полнит замки арма божоле,
Хмель рубиновый нежно точится,
Мгла угодна ль беспечной юле,
Ничего, ничего не случится.

Гой меловый ли, нощный злодей –
Все пьяны, льют одесность фияды,
И юродные дщери блядей
Им соносят к амфорницам яды.