Яков Есепкин На смерть Цины

[Lens]

Сообщение от Bojena

Яков Есепкин

На смерть Цины

Триста пятьдесят седьмой опус

Злобный Мом, веселись и алкай,
Цины любят безумную ядность,
Арманьяка шабли и токай
Стоят днесь, а свечей неоглядность.

На исходе письмо и февраль,
Кто рейнвейны любил, откликайтесь,
Мгла сребрит совиньон, где мистраль
Выбил тушь, но грешите и кайтесь.

Цина станет в зеркале витом
Вместе с Итою пьяной кривляться,
Хоть узрите: во пунше златом
Как и будем с мелком преявляться.

Вот, узнать бы, а Цина - кто?
Это девушка, или разум?
Как нам - плакать, или пацтол?
Сорри, непонимэ есть азм

Нас тут всех окрестили днесь,
Златоустово, херомантами,
Альгиери смешались здесь
Вместе с соплами, сопли - с Кантами.

На исходе декабря Иты
Ядно джемессоном утешася,
Возлияюся, мглой упитый,
Графонаново открестешися

[angelmoon777]

Сообщение от Lens

Вот, узнать бы, а Цина - кто?
Это девушка, или разум?
Как нам - плакать, или пацтол?
Сорри, непонимэ есть азм

Нас тут всех окрестили днесь,
Златоустово, херомантами,
Альгиери смешались здесь
Вместе с соплами, сопли - с Кантами.

На исходе декабря Иты
Ядно джемессоном утешася,
Возлияюся, мглой упитый,
Графонаново открестешися

Ближе уже невозможно
Было, усталость металла -
Боль многоточий под кожей -
Эту струбЦИНУ сломала...
Хрустнуло, заскрежетало,
И отломилось бескровно -
Смерть - это чьё-то начало
(мудростью Ид продиктовано)
Лишь переходный период
Нуден, как звон наковальни...
Гаснет в бокале тоскливо
светлый янтарь ЦИНАндали...

[Bojena]

Яков Есепкин

На смерть Цины

Четыреста семнадцатый опус

Заливай хоть серебро, Пилат,
В сей фаянс, аще время испиться,
Где равенствует небам Элат,
Сами будем звездами слепиться.

Вновь античные белит столы
Драгоценный вифанский орнамент,
А и ныне галаты светлы,
Мы темны лишь, как Божий сакрамент.

Был наш век мимолетен, шелков
Тех не сносят Цилетты и Озы,
Пить им горечь во веки веков
И поить ей меловые розы.

[angelmoon777]

Сообщение от Bojena

Яков Есепкин

На смерть Цины

Четыреста семнадцатый опус

Заливай хоть серебро, Пилат,
В сей фаянс, аще время испиться,
Где равенствует небам Элат,
Сами будем звездами слепиться.

Вновь античные белит столы
Драгоценный вифанский орнамент,
А и ныне галаты светлы,
Мы темны лишь, как Божий сакрамент.

Был наш век мимолетен, шелков
Тех не сносят Цилетты и Озы,
Пить им горечь во веки веков
И поить ей меловые розы.

И спиться немудрено - время великих праздненств,
Каждый ослабил путы, как только он и может!
Утро первого года сродни египетским казням,
Сахара - во рту, колени - дробью от дрожи...
Про санфаянс я даже не стану всуе -
Это тема для тех, кто уж совсем увлёкся
Горечь святую лить в узкое глотки устье,
И кто на завтра лить горечь туда зарёкся!
Ликом темны мы, но так светлы в галатах! -
Белим столы, их подметя вчистую,
Праздненства кончатся, снова наденем латы,
Душу туда упрятав - чистую, но больную...

[Bojena]

Яков Есепкин

На смерть Цины

Четыреста тринадцатый опус

Где путрамент златой, Аполлон,
Мы ль не вспели чертоги Эдема,
Время тлесть, аще точат салон
Фреи твой и венок – диодема.

Шлейфы Цин в сукровице рябой,
Все икают оне и постятся,
Се вино или кровь, голубой
Цвет пиют и, зевая, вертятся.

Кто юродив, еще именит,
Мглу незвездных ли вынесет камор,
Виждь хотя, как с бескровных ланит
Наших глина крошится и мрамор.

[Bojena]

Яков Есепкин

На смерть Цины

Триста тридцать восьмой опус

Вдоль сугробов меловых гулять
И пойдем коробейной гурмою,
Станут ангелы чад исцелять –
Всяк охвалится нищей сумою.

Щедро лей, Брисеида, вино,
Что успенных царей сторониться,
Шелки белые тушит рядно,
Иль с демонами будем цениться.

Золотое начинье тисня
Голубою сакраментной пудрой,
Яд мешая ль, узнаешь меня
По венечной главе небокудрой.

[angelmoon777]

Он яд мешал, к стене меня тесня,
И присыпая чашу синей пудрой,
Под нос совал, но мне, небеснокудрой,
Такой глинистоногий был до пня!
Колено резко выбросив вперёд,
Блестя юродно жёлтыми глазами,
Смотрела я спокойно, как слезами
Взгляд наполнялся и кривился рот
Его. Да, чаду было много!
Но с нищими сумами ангелки
Завязывали вопли в узелки
И обозначенную для меня дорогу
Им, преклонённым, белым, как рядно,
Чуть отклоняли. Яд лиловой лужей
У ног моих свернулся. Всё равно
Мы оба понимали, что не нужно
Нам золотых шаров, свечной хвои,
И мишуры полночное томление.
Его внезапное коленопреклонение,
Овал зерцал, в бокале блеск аи...
Метель сметала с меловых сугробов
Царей успенных профиль, в гневе он -
Серебрянный мой тискал медальон,
Но что в последний раз мы знали оба...

Страдать хернёй, забыв про этот свет,
Забыв себя, отбросив все сомненья!
Такой херни в природе больше нет,
Как нет ни одного стихотворенья
На ветке этой. Что же за беда
Людей сюда за поепенью манит?!
Писать херню, ей Богу, нет труда.
Равно, как постучать на барабане...
Херня хернёй, но высер каждый свой
Иной хранит у сердца пуще глазу.
Писать херню занятнее порой,
Чем на работе разносить заразу.

[angelmoon777]

Терзает кончик языка раскатистое Р-Р-Р, и с наслаждением рука выводит слово ХЕР))) И раздражение кап-кап, причина на виду - привычка все вокруг марать и подвергать суду!

Сообщение от angelmoon777

Терзает кончик языка раскатистое Р-Р-Р, и с наслаждением рука выводит слово ХЕР))) И раздражение кап-кап, причина на виду - привычка все вокруг марать и подвергать суду!

Херострадалица, родная, характер мой мирён и тих. Я редко голос повышаю, но, видя преотвратный стих всегда испытываю жалость и рвотный чувствую позыв. Ужель в Вас вкуса не осталось? Я поняла, уйти в отрыв Вам хочется от повседневной, однообразной маеты, но, право, лучше ежедневно в саду окучивать цветы, чем так страдать хернёй напрасно. И сердцу и уму разброд, а всем сочувствующим ясно, что жизнь Вас больше не ипёт. Вы молвите, что я вульгарна, что раздражаюсь из-за Вас... Нет. Пальцем в небо. Я бездарна писать херню. И сей же час покину тему эту вовсе. А Вы дрочите в ней как встарь.
Я загляну, но много после, как скажут:"Ангел, не кошмарь!"