Встреча в Москве

[freidom]

Сообщение от Ассорти

Зависть плохое чувство, господин зануда, говорящий сам с собой.
И, конечно, это не зависть к еде, о которой упоминает Беламор. А к умению создать образ. Вам, с квадратноизгибающимися извилинами, никогда не суметь вызвать к себе ту симпатию, которую вызывает к себе он, употребляя при этом приемы, по сути отталкивающие))
Вы скучны и серы даже говоря правильные вещи, казалось бы такие, что должны вызывать уважение... ан нет.. не вызываете.
И думаю я не одинока в своих суждениях.

Эва как Вы смачно демонизируете. Прямо не пост, а деструктивная германская пропаганда времён Второй мировой войны. Вам бы высокую трибуну - и лучшего деятеля психологической эскалации не найти.

Вы отлично бы смотрелись в роли этого изобличителя. Талант, несомненно.

[Ассорти]

Сообщение от freidom

Эва как Вы смачно демонизируете. Прямо не пост, а деструктивная германская пропаганда времён Второй мировой войны. Вам бы высокую трибуну - и лучшего деятеля психологической эскалации не найти.

Вы отлично бы смотрелись в роли этого изобличителя. Талант, несомненно.

Пришел. Увидел. Засмердил)

[freidom]

Ну отчего же... Зачем же Вы так - так пафосно начали и вдруг перешли на обыденное кривлянье. Был бы напротив Вас Ушелец - он бы Вас призвал к минету.

[Ассорти]

Сообщение от freidom

Ну отчего же... Зачем же Вы так - так пафосно начали и вдруг перешли на обыденное кривлянье. Был бы напротив Вас Ушелец - он бы Вас призвал к минету.

И где Вы только Алексей не бывали и кому только чего не делали...
Нда...
Ваш опыт сын ошибок трудных... убережет меня от этого действа. Спасибо Алексей. Вы не зря страдали.
Предупрежден – вооружен)))

[freidom]

Какая Вы, однако, молодец. А теперь опять вошли в образ.
Адольф был бы рад.
Продолжайте в том же духе. "Ты играй, моя гитара, говори ещё..."

[Bel Amor]

Сообщение от Борис Акунин

Пакетбот входил в бухту Сен-Мало, словно в разинутую пасть библейского Левиафана. Вереница каменистых островков, увенчанных старинными фортами, была похожа на оскаленные клыки, готовые сомкнуться и раскусить наш маленький пароход. Шпиль городской колокольни, высунувшийся из серого тумана, походил на острое жало. Я стоял на палубе, озирая этот негостеприимный ландшафт, и ёжился в своём пальто из плотной, пропитанной каучуком ткани. Было сыро, промозгло, ветер швырял в лицо солёные брызги. Тусклый день, забрезживший всего какой-нибудь час назад, казалось, спешит побыстрее закончиться.

Из задумчивости меня вывела реплика Холмса, стоявшего рядом и с видимым удовольствием втягивавшего холодный воздух.

– Признаться, я рад, что мы сбежали из Лондона. Вы только посмотрите, какой славный вид! – воскликнул он, и я лишний раз подивился, как причудливо сочетаются в этом человеке неукоснительная рациональность мысли и абсолютная непоследовательность настроений.

Вид серого города, сливающегося с пепельным морем и с небом того же безжизненного оттенка, отнюдь не казался мне славным. Это была крепость, высеченная в скалах небольшого острова. Из-за мрачных стен, о подножие которых бились волны, торчали крыши тесно сгрудившихся домов. Их мокрая черепица блестела, словно чешуя дракона. Возможно, летом, в хорошую погоду, Сен-Мало смотрелся более приветливо, но в хмурый декабрьский день город выглядел довольно зловеще, и у меня вдруг сжалось сердце – то ли от странного волнения, то ли от недоброго предчувствия, я и сам толком не понял.

– Я не знал, что Сен-Мало стоит на острове, – небрежно сказал я, осердившись на собственную впечатлительность. Мужчине сорока семи лет, всякое повидавшему на своём веку, она не к лицу. К тому же я неоднократно имел возможность убедиться, как мало доверия заслуживают эти так называемые прозрения, обычно вызываемые перепадом артериального давления или несварением желудка.

– Это полуостров, Уотсон. Он соединён с материком узеньким перешейком. Неприступнейшая крепость, которую мы, англичане, на протяжении веков тщетно пытались взять штурмом, – тоном заправского лектора стал рассказывать мой друг. – Здесь находилось гнездо дерзких корсаров, грабивших неприятельские суда по всем морям и океанам. Они называли себя не французами, а малуанцами, совершенно особой нацией, которая не признает никакой власти кроме Бога и Удачи. Вы знаете, что такое «чёрный юмор»?

– Декадентское направление в литературе, весьма неприятное, – ответил я, имея все основания полагать, что уж в чём-чем, а в изящной словесности я гораздо осведомленнее Холмса. – Это когда страшное оборачивают смешным.

– Вот-вот. Сен-Мало можно считать родиной чёрного юмора.

– В самом деле?

Глядя на угрюмые бастионы бывшего корсарского логова, поверить в это было непросто.

– Довольно посмотреть на имена здешних улиц. Одна из них называется Танцующий Кот. В восемнадцатом веке наши соотечественники, пытаясь захватить город, устроили у его стен грандиозный взрыв, от которого морская вода поднялась вверх на сотни метров и обнажилось дно. Поразительным образом в городе никто не пострадал – кроме некоего кота, которого несколько раз перевернуло взрывной волной и расшибло в лепёшку… А вон там, слева от собора, расположена улочка, на которой в семнадцатом столетии погиб один влюблённый капитан. Ночью выходить из домов строго-настрого запрещалось, на улицу выпускали свирепых сторожевых псов, натасканных бросаться на людей. Но храбрый капитан решил рискнуть. Отправился на свидание и был разорван собаками на куски. Боккаччо сочинил бы об этой печальной истории слезливую новеллу, Шекспир написал бы трагедию. Малуанцы же увековечили память злосчастного Ромео на свой лад. С тех пор тот закоулок называется Улица Толстой Лодыжки.

– Господи, Холмс! – воскликнул я. – Я не устаю поражаться, сколько самых невероятных сведений хранит ваша память. Вплоть до названия улиц в провинциальном бретонском городишке!

Борис Акунин. "Нефритовые четки"

Известно, что Борис Акунин придумывает свои произведения, проживая в собственном доме в Сен-Мало. Придумывает в Сен-Мало, а пишет в Москве. Сен-Мало - это старинная крепость на севере Франции, бывшая база бретонских пиратов. Романтика пиратского быта описана Борисом Акуниным в романе "Сокол и Ласточка". Чай с ромом, упоминаемый доктором Ватсоном, называется "грог". Только этот грог принципиально отличается от изысканного гламурного напитка, который мы с Софи пробовали в Москве. Местный грог прожигает человека насквозь, делая его нечувствительным к холоду, ветру и женщинам.

Одним словом, путешествуя по Бретани, следует непременно на пару дней останавливаться в Сен-Мало. Глядишь, роман какой-нибудь придумается. На худой конец, встретишь за ужином Акунина в его любимом ресторане. Ресторанные сцены и изображения еды удалены из он-лайн альбома с тем, чтобы не травмировать форумчан, которые болезненно реагируют на публикацию подобных изображений.

У фотографий имеются прдписи:
https://picasaweb.google.com/1008725...73offC9qKj4AE#

[Lens]

Сообщение от Bel Amor

Ресторанные сцены и изображения еды удалены из он-лайн альбома с тем, чтобы не травмировать форумчан, которые болезненно реагируют на публикацию подобных изображений.

Да всё нормально, Bel Amor, мы просто прикалываемся и капельку завидуем

[Bel Amor]

Совсем забыл. В Сен-Мало родился основатель французского романтизма Франсуа Рене де Шатобриан. Тот самый, который "учит любви" Евгения Онегина в удаленной из конечного варианта строфе:


"Нас пыл сердечный рано мучит. Очаровательный обман,
Любви нас не природа учит
А Сталь или Шатобриан"

[Калаф]

Сообщение от Bel Amor

Совсем забыл. В Сен-Мало родился основатель французского романтизма Франсуа Рене де Шатобриан. Тот самый, который "учит любви" Евгения Онегина в удаленной из конечного варианта строфе:

"Нас пыл сердечный рано мучит. Очаровательный обман,
Любви нас не природа учит
А Сталь или Шатобриан"

Мы так глупы неимоверно! Мы с Вами шпаги не скрестим. Храпим во сне, бытуем скверно и чёрт-те что всегда едим. Калорий копим кучу лишних, и невысок гемоглобин, от форм своих страдаем пышных, и щёки пухнут из-за спин. Что нам Евгений, Герман, Софья, нам Герцен с Марксом не указ. Мы пьём из банок чёрный кофе и чиним сами унитаз.
А Вы, наш идеал прекрасный, наш вдохновитель и пример, нас удивляйте жизнью частной, ведь наш мирок уныл и сер.
Мы устриц с пивом не едали, - на рестораны денег нет. Но это Вам понять едва ли удастся. А пока - привет!

[Калаф]

Сообщение от freidom

Ну отчего же... Зачем же Вы так - так пафосно начали и вдруг перешли на обыденное кривлянье. Был бы напротив Вас Ушелец - он бы Вас призвал к минету.

Ушелец был здесь с ножкой от рояля,
Кричал надменно, банками гремел,
Но мы в гаремах не таких видали,
А Свириденко - с пукалкой пострел.
У Бел Амора на уме подливы,
Напитки, яства, виды из окна,
Он тщательно жуёт жюльен, оливы
И, выпив бегло толику вина,
Садится у экрана вдохновенно,
Втирает нам про Вену и Париж,
Огонь бежит в его синюшных венах,
А под столом жуёт горбушку мышь.
Я девушек не осужу напрасно,
Кто не желает принца повстречать?
Принц и снимает, и жуёт прекрасно,
Вполне возможно, хороша кровать.
Причём вот только здесь литература?
Гешефт с пампушкой - это адюльтер.
Зато видны фактура и культура,
И можно брать с жующего пример.