Клуб любителей исторической прозы

[santehlit]

Вот и смалодушничал он, напился, чтобы в петлю с горя не залезть. Вот она, правда жизни! Любит он двух женщин, а они так просто ненавидят друг друга и за версту обходят, как прокажённые.
А как уедет Саша с хутора, что у него останется?
Перед домом Агарковых долго стояла запряжённая телега - грузили Санькины пожитки, потом прощались, сидели на дорожку. Егорка, набегавшись, примчался домой - притих. Жалко – любимая сестра уезжает. И мать, Наталья Тимофеевна, горюет: не по-людски – без сватов, без свадьбы – куда поехала?
Наконец расстались.
Иван Духонин торопил - вызвался везти, а время не терпит. Но у ворот Извековых остановился, отвернулся хмурый, готовый ждать.
Санька попросила тихо:
- Сбегай, братик, позови. Скажу кой-чего….
Не хочется Егорке в этот дом входить. Но не Варвары, недосчитавшейся своих огурчиков, боится он. Стыдно за сестру и противно на Бориса смотреть - он-то знает, в каком тот состоянии.
Всё-таки пошёл.
Борис за столом, его мать, отвернувшись, посуду моет до того тихо, что и звука не слышно. Должно быть, серчает на пьяного сына.
- Слышь, невеста твоя уезжает, - грубовато сказал с порога, поминая неудачливое Борисово сватовство. – Выдь – поговорить хочет.
Варвара даже не обернулась, только плечом дёрнула.
Борис слушал эти слова, и сердце его разрывалось на части. За что? Чем он заслужил такую горькую участь? Когда учился в университете и потом, когда учительствовал в приволжском городке, мечтал сеять в детских умах разумное, доброе, вечное. Для осуществления этой мечты взялся за винтовку и добровольцем ушёл на фронт, устанавливать новую власть. Командовал ротой, был ранен – ничего себе не просил. Так неужто не заслужил он в жизни хоть малой толики счастья? Как же она может поступать так с ним? Ведь говорила - люблю навек. И счастье их было так возможно, но не сложилось.
- Ну, как хочешь, - сказал, потоптавшись, посланец и прикрыл за собой дверь.
Борис сжался, как пружина, готовый выскочить из-за стола.
Варвара Фёдоровна всхлипнула:
- Иди, иди, бросай мать.… Так мне и надо!
Пружина звенькнула бутылкой о стакан и сломалась.
Наталья Тимофеевна усмотрела знакомую телегу у Извекова двора, стала выговаривать Нюрке:
- Ни тот, ни этот не мужики. Разве так женихаются? Меня Кузьма Васильевич сватать приехал, помню, на тройке с дружками да со сватами. Родители всполошились, не знают, где гостей усадить, чем угостить. Прибежали тётки со всех сторон, да кумы, да сестрицы – всем лестно на жениха посмотреть. А Васильич хоть и важный сидит, а всё ему круто надо – не привык копаться да церемонится.
Не успели сговориться, а он уж командует:
- Какие Покрова, через неделю приеду, чтоб готова была….
Мама расстроилась:
- Что скоро так – будто позор прикрываете….
Уехала Санька, так и не дождавшись Бориса. А когда стих за окном тележный скрип, разрыдался Извеков. Рассказал матери всё, что на душе было. Варвара Фёдоровна слушает его, гладит по голове и жалеет.
В Увелку ехали – ночевали в Рождественке у знакомых. В обратный путь тронулись, Иван сказал Егорке:
- Не барин, в телеге поспишь, а мне не привыкать….
И ехали без остановок ночь напролёт.