Клуб любителей прозы в жанре "нон-фикшен"

[santehlit]

- Да что участковый? Сказал, что дело в ментуре заводить не стали – трактористы покаялись, извинились, проставились, наверное, и дело замяли. Ещё сказали, того, кто фингал Ившину засандалил, искать надо среди ДПАшников – кого-то признали.
Я поёжился от холодка, пробежавшего по спине – вот когда слава-то некстати. А Поня завидовал:
- Ты стал как Черчилль популярен – с тобой весь институт здоровается.
На другой день в общаге появился филер – в спортивной обувке и одёжке, подстриженный под «полубокс», а в руках газета «Советский спорт», между страницами которой таился известный фоторобот. Он сидел на диванчике рядом с вахтёром и озирал цепким взглядом всех входящих и выходящих - Кмитеца пас.
Надо было выручать товарища.
Вовчика спрятали в восьмой общаге, у аэмщиков, в комнате Понькиного друга и земляка Андрея Зязева. После занятий собирались здесь все участники злополучного застолья, кормили Кмитеца холодным жоревом на пластиковых тарелочках из студенческой столовой комплексных обедов и снабжали неутешительными вестями – спортсмены блокаду общаги не снимали. День ото дня подпольщик мрачнел, грозился бросить учёбу и уехать в свой город Свободный, пока цел и на свободе. Напряжение нарастало.
Тут меня вызвали в обком комсомола.
По тому самому смотру-конкурсу в кабинете второго секретаря Соловьёва Вадима собрались все председатели студсоветов заявленных общежитий. Мы же и стали членами жюри – Вадим его председателем. Разработали график посещений (проверок?), критерии и шкалу оценок. Когда обсудили все организационные вопросы и потопали к выходу, я задержался.
- Можно по личному вопросу?
- Валяй.
Выслушав, Соловьёв удивился:
- Ившин? Олег?
Плечами пожал – может и Олег, я почём знаю.
- Ладно, поговорю с ним - телефончик оставь.
Вечером, позвонив вахтёру, вызвал меня
- Всё в порядке. Топайте сейчас в «Турист» и ничего не бойтесь.
Сказать, что не боялись – покривить душой, но потопали. Сели за свободный столик, заказали графинчик водки, выпили для храбрости. Я поучаю:
- Если будет звать куда – не ходи. Сиди и не дёргайся – говорить буду я: за нами обком комсомола, пусть попробует побуянить. Сам он тебя за руку схватил, ну и получил. Вобщем, посмотрим….
Но, ни водка, ни заступничество комсомола не вытравили из души привкуса обречённости – мы ощущали себя камикадзе. Memento Mori, гласила ситуация. Сидели, терзались, насилу дождались.
Чемпион Европы по дзюдо с шеей греко-римского борца и убывающим синяком, где положено, был спокоен, даже улыбнулся:
- Что же мне с вами делать? К барьеру вызвать? На ковёр? Может, харакири себе сами сделаете, и дело замнём?
А нам было куда как не смешно. Провалиться бы под землю и навсегда там остаться, но живыми и здоровыми – вот о чём думалось в ту минуту.
Потом он смахнул с лица милость и стал суров – щёлкнул Кмитеца пальцем по носу:
- А ты, шпендик, будешь хвастать, что самому Ившину засинячил?
Кмитец смолчал и правильно сделал. Мне стала понятной ситуация – мы явились, мы молчим, мы не ползаем на коленях. Мы мириться пришли, а не просить прощения. Чемпион растерялся – этого он не ожидал и не знал, как закончить рандеву, не теряя лица. Потом собрался и с металлом в голосе заявил: